Настроение - так себе.

После вояжа в Аризону в конце 2020 года, у меня возникло некоторое чувство завершённого дела: освоение тёмно-синего Рендж-Ровера "Классик" 25-летнего возраста закончено. Конечно, были некоторые мелкие недоделки - вроде требующего замены китайского радио или более удобного хранилища для барахла, но в основном казалось, что это - уже машина, на которой можно ну прямо сейчас отправиться на край света. В смысле - позвонить жене с работы и сообщить: "Я зайду после работы поужинать, а потом поеду на Аляску. Едешь со мной"?

И тут за кадром - голос Форреста Гампа: "И прямо так, я больше никуда не побегу".

Вот так же и Рендж Ровер.

Одним ноябрьским утром в субботу я поехал прогуляться с собакой Жулем на пляж в Ла-Хойю. После прогулки, однако, машинка завелась очень неохотно, и ехала домой ещё хуже - так что на подъёмах приходилось использовать понижайку. Рендж Ровер едва доехал до дому, и заехал на площадку перед гаражом только с разгона.

На следующее утро он вообще не завёлся.

Обычные подозреваемые - крышка трамблёра, бегунок, высоковольтные провода и свечи, и всякое другое ненадёжное электрическое барахло - были заменены по очереди, без видимого результата. Это меня немного напрягло - а вдруг бы это случилось, например, где-нибудь между Доусон-Сити и Фэйрбэнксом? Или в Долине Смерти? Решено - вместо того, чтобы вызвать эвакуатор и дать сведущему в ленд-роверовских делах мастеру, разбираться самому. Так что я быстро разбросал по сторонам детали с верха моторного отсека, как бы сказал Джулз Уинфилд из "Криминального Чтива", "мстительно и с яростью".

Через пару дней мне даже удалось машину завести - но мотор работал с омерзительным звуком, как будто бы блок цилиндров собрался "протянуть руку дружбы" (оборванный шатун). Я заказал всякое диагностическое оборудование в Амазоне и ушёл пить крепкие спиртные напитки.

Кстати говоря, эвакуатор мне-таки пригодился - но уже через месяц на задворках Невады, по дороге в Вайоминг, на Дискавери 4 втрое меньшего возраста и пробега. От него, собственно, ничего другого уже и не ожидалось.

Перемотаем вперёд до середины января 2021 года.

Классик - всё ещё недвижим перед гаражом, с полуразобранным мотором и деталями по всему гаражу. Причина найдена - цепь распредвала проскочила пару зубьев на пластмассовой шестерёнке распревала. Поломка такого сорта обычно не приходит в голову во время планирования поездки на край света (хотя как раз мне-то и можно было бы об этом задуматься - в тот год, когда этот Рендж Ровер только был сделан, мы оказались без средств транспорта и к существованию в глубинке штата Нью-Йорк, по такой же причине). В принципе, если зубья шестерёнки целы, это можно было бы починить "на обочине дороги", но без запчастей починки хватило бы ненадолго. Сейчас у меня есть все детали и инструменты, но настроение для починки отсутствует полностью.

... И вдруг телефон шкворчит СМСкой от Криса Снелла. У него - обострение "островной лихорадки" (у меня бы тоже была, если бы я жил, как он, в Пенсильваннии), и он готов ехать куда угодно, лишь бы ехать.

Обсуждаем: я хочу ехать в Айдахо, но это предполагает много ну очень холодных ночёвок. Крис хочет ехать в Мексику - но как там с заразой и пересечениями границ во время пандемии?

Есть и ещё один серьёзный вопрос - на чём ехать? Кроме мёртвого синего Классика, у меня есть ещё парочка подобных Ленд-Роверов, но ни один из них не готов к поездке "сию минуту", и ни один не будет настолько удобным в долгой поездке. После некоторого раздумья и брождения от одной машины к другой, я решаю всё-таки попытаться привести в порядок синий Рендж Ровер. В конце концов эта идея побеждает и приносит плоды: Классик жив, даже если не на 100% здоров, но только за пару дней до поездки. Обычно мне не нравятся поездки сразу после существенных ремонтных работ, особенно - проведённых мной, но... будь что будет.

Крис прилетает в Сан-Диего за день до поездки; мы всё ещё не договорились, куда едем. В этот момент Лена "меняет вводную" - эрдель Жуль должен ехать с нами. Приоритеты слегка смещаются. Баха Калифорния отпадает, и холодный фронт, проползающий по Альте Калифорнии, делает поездку в Долину Смерти намного менее привлекательной.

Так что, ранним свежим утром в субботу, из вариантов ехать на север или на юг, мы едем на восток - на Дорогу Дьявола.

Дорога Дьявола

У незнакомых с российскими шоссе во время таяния снегов местных жителей и понаехавших испанцев были свои представления:

Эль Камино Дель Дьябло (Дорога Дьявола по-испански) - историческая дорога длиной около 400 километров, проходящая по самым удалённым и пустынным местам пустыни Сонора в округах Пима и Юма в Аризоне. Дорога, используемая по крайней мере тысячу лет, начала своё существование как цепочка троп, проложенных индейцами - обитателями пустыни. С 16 по 19 век дорогой часто пользовались конквистадоры, исследователи, миссионеры, переселенцы, искатели полезных ископаемых и картографы. Дорога быстро потеряла своё значение после установления железнодорожного сообщения с Юмой. В ознаменование её исторической значимости, Дорога Дьявола была включена в Национальный Регистр Исторических Мест (США) в 1978 году.

Название дороги, равно как и другое её историческое название "Дорога Смерти", < ... > отражает тяжёлые физические условия на её протяжении, не прощающие ошибок.

<...>

Сегодня Дорога Дьявола - грунтовая дорога, проезжаемая на полноприводных автомобилях с большим дорожным просветом, несущих запас пресной воды и оборудование для незапланированных ситуаций. Дорога не обслуживается спасательными службами и эвакуаторами, и посетители должны понимать, что пользуются ей на свой собственный риск.

Вот это - здорово, точно для нас.

Но это - не всё: американская часть Дороги Дьявола проходит рядом с и местами по территории бомбардировочного полигона американских ВВС имени Барри Голдуотера. Так что там... иногда бомбят. Поэтому все желающие по ней прокатиться - без исключения - должны пройти 40-минутный инструктаж по видео и получить официальное разрешение (сейчас - через Интернет). Лет восемнадцать назад мне посчастливилось провести несколько ночей на этом полигоне, по работе, и быть свидетелем ракетного обстрела с вертолётов на расстоянии километров двух. Впечатляет.

Ну, раньше я немного покривил душой - мы всё же обсуждали этот вариант поездки несколькими днями раньше. Как раз вовремя, чтобы получить пермит.

Так что сейчас мы бодро движемся на восток по Интерстейту 8. Наша первая остановка - заправка. Не знаю, связано ли это с моим свежим ремонтом двигателя, но у Классика, похоже, серьёзный аппетит - литров 25 на сотню. Следующая остановка - мексиканский супермаркет в Эль Сентро (тесто для кукурузных лепёшек, сами лепёшки, овощи, растительное масло и туалетная бумага). Потом - поздний обед в Юме, в забегаловке под названием "Мариско Эль Асуль". Если бы не совет моего друга и сотрудника, мы бы не оказались там никогда в жизни. Севиче из осьминога - просто обалдеть.

Уже около четырёх пополудни, а мы - всё ещё в Юме. Заправляемся, покупаем дрова для костра (которые проваляются на багажнике на крыше до последнего вечера поездки), и покидаем асфальт.

Дорога начинается мягким песком, но быстро становится каменистой. Мы ощутимо сбавляем темп, и, когда от солнечного диска до горизонта остаётся меньше ширины ладони, я предлагаю Крису - хотя бы раз в жизни - начать поиски места для стоянки не в полной темноте.

Довольно скоро мы находим широкое плоское место, где достаточно места для машины и двух палаток, и есть костровище, обложенное камнями.

Крис обозначает приоритеты - сначала мы собираем валежник для костра, потом делаем всё остальное. Палатки всё ещё в машине, когда костёр уже полыхает. После позднего "полдника" в Юме мы ещё не проголодались - поэтому пиво, бурбон и закуски вполне заменяют ужин.

Мы забираемся в палатки поздно, после того, как все квады из Юмы проезжают мимо нас домой. Спим плохо, в основном из-за звуков моторов, доносящихся с шоссе по обе стороны от мексиканской границы.

Мы ещё вчера вечером обнаружили, что в наших запасах отсутствует соль. Пробуем обойтись посредством утроенных порций бекона со сковородки. К тому же, я взял с собой еду для Жуля, которую он явно не любит. Так что он, сглатывая слюну, переводит взгляд со сковородки на меня. Мы упрекаем друг друга в отсутствии совести - я - словами, он - глазами. Так или иначе, каждый третий кусок - ему.

Около девяти часов утра мы, вроде бы, готовы к отъезду.

Вскоре проезжаем развилку - и отметаем планы посетить шахту "Фортуна" (остатки шахты и города около неё). Может, и зря.

Извилистая и каменистая часть дороги на пересечении отрогов хребта Гила кончается, и мы едем по мягкому песку, с лёгким намёком на "стиральную доску". Вскоре мы замечаем одно техническое средство из арсенала пограничников - пикап с высокой мачтой в кузове, на которой смонтирована видеокамера и много разных антенн. Поблизости - никого.

Близкое присутствие бомбардировочного полигона ощущается - как минимум по знакам, предупреждающим нас о возможных неразорвавшихся боеприпасах и ... работе лазера. Боеприпасы - это понятно, но лазер? Рассказываю Крису, как могу, о лазерных дальномерах и целеуказателях, и NOHD (Номинальное расстояние до возможного повреждения глаза). Смысл в том, что приборы, использующие невидимые для человеческого глаза инфракрасные лазеры, могут повредить зрению на расстоянии до нескольких десятков километров.

Ландшафт кругом - явно знакомый. Должно быть, мы довольно недалеко от Йодавилля ("население: 0, дом Mark 76"). Я давно потерял бумажные фотографии с "улиц" Йодавилля, но, оказывается, спутниковые фотографии - вполне приличного качества.

Йодавилль - макет городка, построенный около 1999 года для тренировки десантников к боевым действиям в городских условиях. По дороге из Лос Анжелеса в Сан Диего можно видеть похожий макет города на территории Кемп Пенделтон, немного другого вида, и построенный намного позже - году в 2004м. Не знаю, использовался ли Йодавилль десантниками - но бомбили его изрядно. Ночью там как-то не по себе - многоэтажные "дома", построенные из морских контейнеров, с пробоинами метра полтора размером. На "улицах" припаркованы машины - от старых такси до бронетранспортёров, тоже разбитые и горелые. И при том, что это место регулярно бомбят - там часто скрываются от непогоды и пограничников перебежчики через границу.

С расстояния километра в три - ничего особенного. Если Вы не знаете, что это такое - вряд ли даже обратите внимание.

Дорога продолжается вдоль подножий гор Тинахас Атлас. Понемногу флора пустыни Колорадо меняется на флору пустыни Сонора: самый заметный признак - появились кактусы Organ Pipe, которые редки в дельте Колорадо и западной Аризоне.

Сегодня за рулём - Крис. Его постоянно отвлекает Жуль, часто требующий внимания. Ему, на самом деле, всё, что нужно - чтобы его присутствие было замечено; для этого он иногда приваливается своей огромной башкой к чьему-нибудь плечу. И не сверху, а сбоку.

Встречаем по дороге группу из Юмы на квадах, приветствуем друг друга и едем дальше.

Видим мачту среди кактусов - с несколькими антеннами и парой металлических коробов на ней. Надо выяснить, что это такое!

Посередине нижней коробки на мачте - красная кнопка. Если Вы оказались в этой суровой пустыне без воды и транспорта, всё, что нужно сделать - нажать на кнопку. К Вам приедут - только не теряйте надежды! - пограничники с водой, едой, медикаментами и ... наручниками. Ну, может быть, обитателям поломанного Ленд Ровера с американскими номерами наручники не обязательны...

Меньше, чем в пяти минутах от мачты мы в первый раз видим самый внушительный памятник Президенту Соединённых Штатов Америки: Стена.

На развилке - налево: дальше по Дороге Дьявола, направо: к стене, - мы решительно поворачиваем направо.

До Стены, оказывается, не так уж и близко - около четырёх километров. Всё время, пока мы к ней едем, Стена растёт вверх и вбок - от тонкой линии на карте до толстой полосы, поднимающейся и опускающейся вместе с рельефом местности. Вблизи кажется, что Стена вполне способна повлиять на местный климат - в её тени легко построить деревню (или сто).

Стена построена на совесть. Не только, как памятник охране государственной границы, но и вполне функционально: война с нарушителями границы, койотами (перевозчиками людей) или перевозчиками наркотиков - война на измор. Если для того, чтобы придумать способ пробраться через/за Стену, двум вполне образованным инженерам требуется как минимум полчаса, Стена соответствует техническим требованиям.

Мы не одни около Стены - там же гуляет довольно большая группа "туристов" на квадах, явно пенсионеров из Юмы. Пока мы с ними треплемся, ко мне подходит вполне благообразная старушка и сообщает мне Эзоповым языком, что Жуль наложил кучу.

Ситуацию надо себе представить: мы - в глубине пустыни Сонора. Конечно, я не хочу, чтобы пограничник вляпался в кучку собачьего дерьма, но повсюду вокруг - кучи дерьма одичавших ослов и лошадей, в которых грузовик может застрять.

Благообразная старушка, практически председатель домкома из трейлер-парка в Юме, вызывается лично проводить меня до места назначения. Чего там, приношу лопату и закапываю. На всякий случай, если мы с Вами когда-нибудь встретимся и за рюмкой чая я поделюсь с Вами планами уйти на пенсию и уехать в Юму... Дайте мне по балде той самой сапёрной лопаткой.

По меньшей мере Вы теперь знаете человека, который закопал собачье дерьмо в пустыне. Я бы гордился таким знакомством... Скажем, Джорджа Клуни знает каждый.

Мы некоторое время пытаемся добиться Эшеровской геометрической красоты в фотографиях Стены, и движемся дальше. Дорога прямо на восток закрыта, так что нам придётся вернуться на несколько километров и вернуться на Дорогу Дьявола. Как раз тут мы вспоминаем слова Дональда Трампа: "You have to go back" ("Придётся вернуться"); это будет своего рода лейтмотивом нашей поездки.

Дорога пробирается через невысокий перевал Tinajas Altas Pass, и мы - на широкой долине, с востока от которой начинается заказник Cabesa Prieta Wilderness. Грунтовки идут во все стороны - и только те, которые идут явно туда, куда нам надо, перегорожены. Нас это немного настораживает - мы не проехали и половины Дороги Дьявола, а бензина уже явно меньше половины бака. Куда это Рендж Ровер этот бензин девает? У нас есть запасная 20-литровая канистра, но мы не можем себе позволить сильно ошибиться в навигации.

Как раз тут мы встречаем большую группу джиперов на привале; эти ребята - молодцы, с правильным оборудованием и, что важно, с большими бумажными картами полигона ВВС, заказника Cabesa Prieta и заповедника Organ Pipe Cactus National Monument. Мы определяемся с местом и направлением, фотографируем карту и отправляемся дальше. Спасибо, ребята!

Дорога вскоре становится широкой и очень ровной - строители Стены пользовались этим участком, и расширили его для проезда тяжёлого и крупногабаритного оборудования. Местные любители дикой природы были встревожены таким грубым подходом и утверждали, что от этого пропал "дух" дороги...

Может, и так; с моей колокольни, этот "дух" гораздо больше теряется в треске и вони от квадов с двухтактными моторами без глушителей. Но эта ровная секция, несомненно, сэкономила нам литров пять бензина.

На том же участке дороги мы встречаем супружескую пару на велосипедах Трек с толстыми шинами, пробивающимися через участки с глубоким песком. Останавливаемся поговорить, предлагаем им холодное пиво и столько воды, сколько они могут увезти. Муж, бывший морской десантник, делится с нами информацией от его друзей-погранцов; главным образом, если у нас есть с собой оружие, не помешает держать его заряженным и под подушкой на ночлеге... Немного задумываемся...

На границе заказника Кабеса Приета оставляем запись в книге посетителей; неучтённые посетители могут дождаться визита весьма недовольных парк-ренджеров.

В получасе езды от границы заказника проезжаем мимо нескольких ясно-очерченных вулканических кратеров, и потом оказываемся рядом с известным источником Tule Well. Скорее всего, оригинальный источник был найден и вручную расширен мексиканскими золотоискателями по дороге в Калифорнию, примерно в шестидесятых годах 19 века. С тех пор он несколько раз был заброшен и восстановлен; сейчас это - полностью функционирующий источник, с насосом, работающим от ветряка и солнечных батарей, с большим баком и краном снаружи. В 1941 году Бой-Скауты построили что-то вроде стелы, посвящённой основанию заказника; стела до сих пор стоит. Рядом с источником - столик для "пикника"; мы честно выпили по паре пива из холодильника в машине. У подножия холма - глинобитный домик, с камином, столиком и пустым шкафом. Если бы я оказался там поздно вечером, я бы не возражал против того, чтобы там переночевать - только надо подмести пол от мышиного помёта, пауков и скорпионов. На всякий случай.

Наверное, мы провели там около получаса. Всё это время, оказывается, рядом с нами стоял пикап пограничников, с водителем за рулём и кем-то в наручниках сзади...

Едем дальше; встречаем новенький полноприводный Мерседес Спринтер со всеми прибамбасами. Занятно видеть "силовой" стальной бампер с лебёдкой спереди, и ... алюминиевые подножки сбоку, но... каждому своё.

Дорога идёт через невысокий перевал и спускается в что-то вроде паводковой долины; карта Гайа даже показывает что-то под названием Las Playas ("Пляжи") между дорогой и Стеной. На этом участке глубокий песок перемежается с глубочайшими колеями - стрёмно, должно быть, оказаться там после муссонного ливня.

Проезжаем довольно большой лагерь погранцов - несколько трейлеров, бензовозов, генераторы и что там ещё, но... в интересах национальной безопасности, местоположение сразу забываем.

Для такого удалённого от цивилизации места там довольно много информации вдоль дороги. Проезжаем мимо знака, сообщающего нам о контрабанде наркотиков и людей; предложение сразу звонить 9-1-1, если там чего, довольно забавно - на всём протяжении дороги от Юмы мы не встретили ни одного места с мобильной связью. Но теперь мы знаем, что въезжаем в заповедник Organ Pipe Cactus National Monument - по крайней мере, жёлтая стрелка "Вы - здесь" на карте стоит именно там.

Ещё одна развилка, минутах в пяти езды от границы заповедника, и знак с картой, предлагающий нам поехать на северо-восток по направлению к Ахо. Направо, на юго-восток - дорога Poso Nuevo Road, решительно и многократно зачёркнутая на карте. Нас уговаривать не надо - мы решительно сворачиваем направо на Poso Nuevo Road.

Около пяти часов мы оказываемся рядом с колодцем Poso Nuevo Well; колодец - явно функционирующий, обнесённый забором с многочисленными знаками "частная собственность". Мы уважаем частную собственность, особенно в глубинке Аризоны, Невады и других пустынных штатов - но местность в непосредственной близости от колодца выглядит идеальной для ночёвки: ровная, песчаная, и почти без омерзительных кактусов чойя. Мы ставим палатки и нам показывают ещё один классически-роскошный Аризонский закат.

Из холодильника достаётся кусок мяса и идёт прямо на гриль. Всего через 20 минут он превращается в уголь снаружи, оставаясь почти девственно сырым внутри. Видимо, от усталости мы не особенно голодны - Жуль готов срубить всё, что мы не съели, но мы - жадничаем.

Мы собрали какой-то замечательный валежник: он горит долго и ровно, почти без искр. Неторопливо запиваем пиво бурбоном.

К ночи нас приветствует местный койот - громким лаем и воем. Кажется, что он - метрах в двадцати; ему немедленно отвечает хор койотов со всех окрестных склонов. Жуль всматривается в темноту и громко лает в ответ. Мы надеемся, что местная живность оставит нас в покое - так оно и происходит.

Посреди ночи Жуль просыпается и заходится лаем; я не могу его насильно успокоить, так что жду, когда он уймётся сам по себе.

Итоги дня: проехали 183 километра, все по грунтовкам, 7.5 часа чистой езды.

Даже Жуль не особенно торопится просыпаться - вполне дожидается шести утра, чтобы выгнать меня на улицу. Завтрак готовить лень - иду с ним осматривать окрестности, ... и меньше, чем в минуте ходьбы от палатки нахожу свежие человеческие следы в песчаном русле пересохшего ручья. Свежие, и не наши. Ощущаю себя почти как Робинзон Крузо - вероятно, это и было причиной собачьего лая посреди ночи!

На завтрак - тако с беконом, омлетом, и остатками вчерашнего стейка, обильно смоченные кофе из перколятора Бьялетти. Вполне итальянский эспрессо, только в американских количествах.

Жуль обнаруживает новую привычку: он не хочет, чтобы я сворачивал палатку. Протестует сидячим образом, на матрасе, на спальном мешке, на полусвёрнутой палатке. Забавно, но вытаскивать барахло из-под сорокапятикилограммовой собаки - утомляет.

В девять утра мы снова в движении, собрались на полчаса быстрее, чем вчера.

По дороге вверх из долины, проезжаем наблюдательную вышку и пикап с двумя пограничниками в кабине. Вероятно, что они нас "пасли" с вечера, и решили тихонько осмотреть наш лагерь ночью. В таких местах - большая польза от большой собаки, даже если только потенциально.

Минут через двадцать мы - снова у стены. К северу от границы: редко используемая грунтовка, несколько машин пограничников на вершине холма. К югу от границы: мексиканское шоссе #2, с большегрузными трактор-трейлерами летящими в обоих направлениях несколько раз в минуту.

Грунтовка остаётся точно вдоль пограничной стены километров 16, и потом уводит нас немного на север к аризонскому шоссе 85 - там мы наконец выезжаем на асфальт и едем обратно на юг - к городку Люквилль.

Городок Люквилль назван в честь пилота-аса первой мировой войны Франка Люка, рождённого в Финиксе. Для пилота-истребителя в первой мировой войне 19 подбитых вражеских летательных аппарата - много. Его именем также названа база ВВС Люк около Финикса.

Сам по себе Люквилль не удостаивается особенно подробной статьи в Википедии. По переписи 2000 года в городе насчитывалось 35 жителей, 27 из которых - мексиканцы по происхождению.

В Люквилле есть две достопримечательности - бензоколонка и пограничный пост ("Гринго пасс"). Всё остальное закрыто, даже бывший супермаркет, в котором сейчас размещается почтовое отделение.

Беспокойство об оставшемся бензине уходит в прошлое, и мы готовы отправиться дальше. Было бы здорово вернуться на грунтовку Camino De Dos Republicas ("Шоссе Двух Республик"), которая привела бы нас обратно к Стене, но она закрыта. Приходится ехать на север по шоссе 85, в надежде на какую-нибудь дорожку на восток - и чем меньше асфальта, тем лучше.

В стране То-оно О-одам (Людей Пустыни)

Километров через десять мы находим едва-заметный поворот на грунтовку, которая, если верить карте, должна провести нас через перевал Куакач. Поначалу, дорога вполне заметная и проезжая; но скоро она почти исчезает в лабиринте русел пересохших ручьёв, и повороты приходится угадывать. Мы уже официально не на территории заповедника Organ Pipe Cactus, но кактусам это забыли сказать - они тут повсюду, и выглядят гораздо здоровее и красивее, чем в заповеднике. Высоко в небе - два истребителя практикуются в искусстве воздушного боя; мы смотрим вверх гораздо больше, чем на дорогу.

Мы всё-таки находим Куакач - это такая крохотная деревушка с симпатичной и чистенькой церковью, детской площадкой и несколькими домиками в кустах. По дороге встречаем ярко раскрашенную офренду - это такой индейско-мексиканский склеп на месте чьей-то кончины или погребения. Дорога не кончается, и изредка попадаются нарисованные от руки указатели к посёлкам, которых на нашей карте нет. Пересекаем какую-то более широкую дорогу, идущую на юг - и потом наша дорога исчезает в середине обширного и пустого пастбища.

Возвращаться не хочется, приходится искать новую дорогу - находим. После довольно случайных метаний по заросшей кактусами пустыне, выезжаем к другому крохотному посёлку - Капк - и продолжаем искать другие дороги на восток. Вскоре дорога, по которой мы едем, явно уходит в сторону от дороги на топографической карте. Попадаем в очень странное место - большая плоская поляна среди пустынных ив и кактусов, обильно усыпанная костями, скорее всего коровьими. Костей точно больше, чем положено одной корове - Крис высказывает вполне разумную гипотезу, что здесь погибла часть стада от удара молнии во время муссонной грозы.

... И, наконец, дорога исчезает полностью, на песчаной равнине полностью заросшей кактусами "прыгающая чойя". Если этот урод растительного мира Вам не знаком - эти кактусы как-то чувствуют приближение крупных животных (биологи говорят, что корни воспринимают давление на почву), и как только что-нибудь достойное оказывается рядом, они "отстреливают" детишек - причём довольно далеко, до пары метров. Иглы чойи многочисленны и остры - они легко проникают даже сквозь подошву кроссовок, иногда - через боковины покрышек, и там остаются. На Ютюбе есть чудесное видео, вполне объясняющее нашу любовь к этому растению. Сейчас - несмотря на жару, мы полностью закрываем окна в машине, чтобы к нам ни одного не прилетело.

Наверное, это - не наша планета.

... что вскоре и подтверждается. Мы движемся почти без дорог "по азимуту", прицеливаясь на гору Китт Пик на горизонте. В конце концов выезжаем на асфальт, в городе Селлз, где нас немедленно останавливают местные полицейские. Молодой коп исключительно вежливо объясняет нам, что мы - на индейской территории (которая - суверенная нация), и не можем тут находиться без разрешения. Он проверяет наши документы по компьютеру в своей машине, возвращает их нам без всякого штрафа или предупреждения. Сообщает нам, что у нас есть ещё время доехать до правительственного офиса и получить разрешение за два доллара, но... на нашем месте, он бы не останавливался здесь на ночлег. Как оказывается, границы племени простираются к югу от мексиканской границы, и члены семей могут жить по обе стороны от государственной границы. Стена досюда пока не дошла, поэтому местным мало что мешает двигать самые разнообразные вещи через границу. Некоторые из них не любят посторонних свидетелей... "Ну, в общем, вы меня понимаете..."

Более, чем... В течение всего разговора, его партнёр стоял на расстоянии полутора или двух метров от нашей машины, не снимая руки с кобуры - машины с калифорнийскими номерами нечасто встречаются на индейских территориях на границе с Мексикой. Мы покидаем суверенную нацию, с хорошими впечатлениями от местных правоохранительных органов.

Уже около половины четвёртого - скоро надо искать место для ночлега. Едем на север по шоссе 86; Крис - за рулём, я пытаюсь сфотографировать главный телескоп Национальной Обсерватории Китт Пик.

Начинает темнеть - мы сворачиваем на грунтовку, которая, если верить карте, приведёт нас к заброшенному городу Рубин. Рядом с дорогой много мест для ночёвки - но чаще всего слишком тесных, каменистых или сочетающих в себе оба качества. Находим мелкую дорожку в сторону песчаного русла ручья - и метрах в четырёхста находим роскошное место для стоянки.

Там же - огромное костровище, полное старого пепла. Крис начинает его разгребать, мы с Жулем идём по дрова, которых тут полно. Скоро наш костёр начинает соответствовать размерам ямы, палатки поставлены и раз пять переставлены в другие места, и мы можем, наконец, отдохнуть. В этот раз уделяем больше внимания килограммовому стейку, и он выходит просто роскошно. Нам даже втроём не удаётся нанести ему значительного ущерба, так что меню на завтрак тоже известно.

Стоянка наша километрах в десяти от ближайшей асфальтированной дороги, так что ночь обещает быть тихой. В небе слышен звук самолёта; Крис достаёт свой телефон с малознакомой программулькой, которая, в отличие от FlightAware, отслеживает не только коммерческие рейсы, но и всякие другие, которые не стремятся обнародовать своё присутствие. Источником звука оказывается Кинг Эйр 350, принадлежащий пограничной службе США. Мы пытаемся по его занятной траектории определить, какие датчики у него на борту.

Спать ложимся поздно. Воздух заметно остыл, и явно образовался инверсионный слой - в котором звуки распространяются по-другому. Через несколько минут после того, как мы утихомириваемся, мы все слышим явственные человеческие шаги по гравию. Крис спрашивает меня, не померещилось ли это ему - может, и да, но мне - тоже. Жуль, однако, безмятежен, так что мы тоже успокаиваемся.

Ночь выдаётся ветренной, спать - так себе.

За день проедено? проехато? 290 км, примерно 160 из них - по грунту. Семь часов езды.

Буэнос-Айрес - Патагония - Коронадо

С утра все горизонтальные металлические поверхности - в толстом слое инея. В точности как в Долине Смерти несколькими годами раньше - пока варится кофе, вода в собачьей миске успевает замёрзнуть. Жуль и не особенно пить хочет - просто поставил своей задачей не дать мне собрать барахло.

Завтрак наш - буррито с остатками вчерашнего стейка - весьма обилен. Собираемся - и в путь. Через километр встречаем останки коровы, рядом с которыми пасётся вполне здоровое коровье семейство. Это - как мы узнаём позже - ранчо Сан Хуан, с баком для воды и ветряком Аэромотор, который давно уже используется для стрельбы по целям.

Километров через 20, грунтовка выходит на асфальт на West Arivaca Road - и мы присоединяемся к процессии классических автомобилей по дороге к городку Аривака.

Аривака радует нас бензоколонкой (мы и 87-му бензину рады) и богатым выбором непритязательных продуктов в сельпо. Мы отчаливаем с полным баком и холодильником - с запасами мяса, пива, молока и всякой всячины. Жизнь налаживается.

Видим и ещё одну достопримечательность Ариваки - заведение, предоставляющее разнообразную помощь всем иммигрантам независимо от легального статуса. Плакат "Лишить полицию средств к существованию" вполне обрисовывает настрой хозяев; явно, борьба с неравенством и капитализмом вообще - не пустые слова в этом городе в 15 километрах от границы. Википедия сообщает:

"Город Аривака часто называли ... эпицентром усилий по поддержанию солидарности с мигрантами и беженцами", как пишет бывший сотрудник организации по предоставлению помощи жителям пустыни в публикации Crimethinc...

Сейчас мы едем в город-призрак Рубин - дорога к которому начинается прямо в Ариваке.

Дорога чудесная, но городишко - так себе. Сторожу в лом даже по пятнадцать баксов с головы собрать. Не каждый город-призрак в Аризоне Томбстоун или Оутман...

После Ариваки и Рубина настроение улучшается.

Едем через живописные холмы, с роскошными старыми дубами и платанами, небольшими озерцами и естественными видовыми площадками. Останавливаемся в одном из многочисленных Оврагов с Платанами (Sycamore Canyons) штата Аризона, отпускаем Жуля побегать, и достаём из холодильника пиво.

Холмы кончаются, и мы оказываемся на равнине к северу от Ногалеса - и на дороге даже появляется асфальт. Пересекаем Интерстейт 19 - я даже раньше не знал, что такой есть, - заправляемся (не пропускать ни одной бензоколонки стало привычкой), и едем дальше на восток.

Дорога медленно поворачивает к границе; мы проезжаем через забавные места, в одном из которых нашли себе пристанище десятки Фольксвагенов-Жуков.

Проезжаем незаметный перевал и видим, что погода меняется к худшему - и быстро. С перевала открываются виды на долину Сан-Рафаэль внизу, и иногда солнечный свет пробивается сквозь тучи и окрашивает пейзаж в цвета, которым бы позавидовали романтические художники в конце 18 века.

В долине мы видим, что дожди или снегопады от нас - со всех сторон. На дороге у нас пока что сухо и солнечно, но виды вокруг - сплошная драма.

Рано или поздно, облака накрывают и нас, и всё становится как-то сумрачно. Как раз в этот момент мы подъезжаем к довольно большому памятнику (особенно, учитывая, где мы находимся). Мы просто должны остановиться и посмотреть: памятник - Фрею Маркосу де Ниса.

Если Вы знаете это имя - снимаю шляпу. Я точно не знал, поэтому слегка на этом задержусь.

Живя в Сан-Диего почти четверть века, я с большим уважением относился к Хуану Родригесу Кабрийо. По такой причине - он высадился на берег современной Верхней Калифорнии (Alta California), около мыса Пойнт Лома в Сан-Диего, почти точно через пятьдесят лет после того, как Колумб случайно оказался на островах Карибского моря. В то время тур (с возвращением) на другой берег Атлантики занимал около полутора - двух лет, и темп освоения центральной Америки выглядит просто поразителен.

Фрей Маркос де Ниса оказался в этом месте, к западу от южных предгорий Скалистых гор, за три года до посещения Кабрийо тихоокеанского побережья Калифорнии!

За три столетия после этого знаменательного события почти ничего существенного здесь не произошло; ранчеро постепенно освоили эту живописную долину, и только после открытия месторождений медной руды в горах неподалёку в третьей четверти 19 века что-то начало строиться.

Граница США и Мексики в этой округе была официально установлена около 1890 года, и прошла прямо через середину небольшой деревушки. Северная её часть, известная ранее под названием Латрелл, получила неожиданно шотландское имя - Локиел - благодаря усилиям Колина Кэмерона, отпрыска могущественного Клана Камеронов в Шотландии.

Памятник Маркосу де Ниса был возведён в 1939 году, ровно четыре столетия после его знаменитого похода.

Примечательно, что в восьми-десяти километрах на юг от Локиела есть маленький мексиканский городок, названный по имени Эмилио Костерлицкого, авантюриста и "солдата удачи" русского происхождения. Такая вот занятная история у этой тихой долины.

Не обременённые всем этим знанием, мы тихо и неторопливо проезжаем через Локиел, Аризона. Городок - всё, что от него осталось, - выглядит сумрачным, призрачным и заброшенным, хотя в нескольких очень больших и на совесть построенных домах явно люди живут.

Уже по возвращении Крис нашёл в интернете страничку газеты "Гражданин Тусона", с кучей старых фотографий пограничного поста в Локиеле, который обслуживался в одиночку Хелен Миллз, офицером пограничной службы, более десяти лет в 1960х-1970х годах. Вот несколько из них.

Прямо "за городом" мы встречаем стадо диких свиней - javelinas, чему Жуль необыкновенно и громогласно рад.

Дорога в долине Сан-Рафаэль напоминает мне шоссе Ruta 40 на юге Аргентины - настолько, что если бы меня в этом месте разбудили, я бы сказал, что мы - в Патагонии. Делюсь этим наблюдением с Крисом - он со смехом сообщает, что горный массив, который мы только что пересекли, называется ... Горы Патагония, и километрах в 60 на северо-запад от нас есть городок, который именно так и называется.

К слову сказать, прошлая ночёвка прошла в национальном заказнике Буэнос-Айрес. Мир - меньше, чем кажется!

И тут мы оказываемся около старой пограничной ... ограды, что ли. Она состоит из "забора", сваренного из двутавровых стальных балок на манер противотанковых ежей времён второй мировой войны. За забором - старая ограда пастбища в два ряда очень старой колючей проволоки. Вряд ли кого-то эта ограда остановит - скорее, она границу "обозначает".

Мы едины в мнении, что Стена бы непоправимо изуродовала эту живописную долину. Едем долго вдоль ограды, обсуждая разнообразные варианты непроходимого препятствия - все наши решения были многократно проверены в средние века.

Пока Стена не выросла, "придётся вернуться" здесь слегка отличается по модальности - "We have to come back" вместо "You have to go back"...

Едем вдоль забора километров 25, спускаясь в глубокие овраги и поднимаясь назад, и изредка исследуя небольшие дорожки к северу от границы - не очень охота разбивать лагерь под дождём. Становится поздно, и дождевые или снежные шквалы подбираются к нам всё ближе. Мы бы могли, конечно, переночевать где угодно - но комбинация погоды с непосредственной близостью границы (и невероятным количеством коровьих лепёшек) как-то не вызывает восхищения.

Проезжаем недалеко от международного аэропорта (!); Lone Mountain International Airport показан на топографической карте, но, если Вы попытаетесь найти его в Гугле, появятся странички со словами типа "эта карта показывает историческое местоположение объекта, который более не виден." Когда-то в аэропорту были три взлётных полосы, но на спутниковых фотографиях едва заметна только одна полоска скошенной травы около Lone Mountain Ranch. Мы бы посмотрели, из интереса, но на всех дорожках в этом направлении натыкались на забор с табличками "частная собственность". Как-нибудь в другой раз...

Надежды на движение исключительно вдоль границы исчезают: дальше дорога закрыта. Нам приходится возвращаться километров на 10, до первой дорожки на северо-восток к подножию гор. Дорога сейчас идёт по территории Национального Памятника Коронадо - части системы национальных парков - созданного в честь экспедиции Франсиско Васкеса де Коронадо в 1540-1545 годах.

В этом Памятнике есть некоторая жестокая ирония - экспедиция Коронадо была послана вице-королём Новой Испании Антонио де Мендосой, ради того, чтобы подтвердить существование "Семи Золотых Городов" - открытых никем иным, как Фреем Маркосом де Нисой. Золотые Города никогда не были найдены, что привело к дискредитации и опале Маркоса де Ниса...

Когда мы - уже на довольно ровной дороге в национальном парке, уже совсем темно и штормовые облака над нами сомкнулись. Около перевала Монтесума, фотографируем последние лучи солнца, заходящего за горы Патагония, болтаем немного с помирающим от скуки пограничником, и решаем на ночь сдаться в мотель.

Снегопад настигает нас на спуске с перевала, и продолжается почти всю дорогу до Бисби.

Надо отдать должное упорству Криса в деле поиска персонала отеля Eldorado Suites: нам достаётся роскошная трёхкомнатная квартира на первом этаже. Жуль полностью вымотан, и после недолгой прогулки по мокрому ночному Бисби мы оставляем его в комнате и идём ужинать в ресторан Сантьяго. Ресторан почти пуст; маргариты оказываются синего цвета, явно от ликёра Куракао, наверное - чтобы оправдать название "Голубая агава". Еда - вполне сносная.

Вода на асфальте постепенно подмерзает; мы возвращаемся в Эльдорадо, и спим, как убитые.

Подвиги за день - за 8.5 часа езды мы проехали 257 километров, из них 210 - по грязюке.

Бисби

После нескольких ночей в палатке горячий душ - просто фантастика. Потом - прогулка с Жулем по пустому городу рано утром.

Бисби - ещё одно роскошное место, которое я совершенно игнорировал в многих поезках и многих тысячах миль по Аризоне. Всё, что я знаю этим утром - это - один из знаменитых городов рядом с медно-рудными шахтами, и это заметно: прямо в центре маленький парк, в котором выставлена большая коллекция горнодобывающего оборудования. Это не случайно - парк - перед зданием бывшего оффиса компании Фелпс-Додж, построенного в 1896 году и в котором размещалась штаб-квартира компании до 1961 года.

Призовём на помощь Википедию (как мы раньше жили?):

Корпорация Фелпс-Додж - американская горнодобывающая компания, основанная в 1834 году Ансоном Грином Фелпсом и его зятьями Уильямом Эрлом Доджем Старшим и Дэниэлом Джеймсом, как импорт-экспортная фирма. Зятья также управляли дочерней компанией Фелпс, Джеймс, и пр. в Ливерпуле, в Англии. Сначала фирма занималась экспортом хлопка с юга Соединённых Штатов, и импортом различных металлов для индустриализации. Во время стремительного освоения западной границы в северной Америке, корпорация начала приобретать шахты и горнодобывающие компании, включая шахту Медная Королева в Аризоне и угольные шахты в Доусоне в Нью Мексико. Корпорация принимала непосредственное участие в управлении шахтами и обеспечила себя своим железнодорожным сообщением для вывоза продукции. В конце 19 века Фелпс-Додж была известна исключительно как горнодобывающая корпорация.
19 марта 2007 года компания Фелпс-Додж была выкуплена корпорацией Фрипорт-МакМоран, и сейчас существует под названием Фрипорт МакМоРан - Медь и Золото.

Как раз через год после этого события я несколько раз был на шахтах и в центре управления Фрипорт МакМоРан в Аризоне - на оборудовании и форме многих сотрудников всё ещё были эмблемы Фелпс Додж. Многие посёлки, которые я видел в Аризоне и Колорадо (Багдад, Моренси, Саффорд и несколько других), были исключительно "company towns" Фелпс Додж, фактически и часто юридически. Эта гигантская компания полностью обусловила развитие этих городов и штатов - и повлияла, далеко не лучшим образом, на экологию. Опять Википедия:

В 2013 году, Исследовательский Институт по Политической Экономии в списке компаний - загрязнителей воздуха в Соединённых Штатах отметил Фелпс Додж (через 6 лет, после того, как официально компания прекратила своё существование под этим именем), под номером 41 - за годовой выброс более двух тысяч тонн ядовитых газов в атмосферу. В их числе - серная кислота, соединения хрома и свинца, и хлор.

Так что, когда Вы видите неподалёку сверкающую новенькую Теслу, весьма вероятно, что обмотки её электромоторов были сделаны из меди, добытой на шахтах бывшей Фелпс Додж. За каждым килограммом меди - гектар земли, политой раствором серной кислоты. Мы ещё к этому вернёмся ненадолго.

Апологеты двигателя внутреннего сгорания, вроде нас, тоже не безгрешны. Кроме меди, компания Фелпс Додж была крупнейшим в мире производителем молибдена, который почти весь используется автомобильной промышленностью. Если интересно, почитайте про шахту Хендерсон в городке Климакс, Колорадо. Эта шахта очень интересна с технической стороны - даже просто глубиной в километр.

Что-то я отвлёкся - о чём мы говорили? А, о Бисби; у города вне сомнения история, богатая социальными потрясениями - вот и ещё упоминание в Википедии, занятно название статьи и ссылки на похожие события:

Восстание в Бисби
"Перестрелка в Бисби" - смотреть здесь. Описание событий 1883 года - в разделе о разгроме в Бисби. Описание событий 1917 года - в разделе о высылке из Бисби.

Этим утром всё вполне мирно, хотя и весьма прохладно. Город ещё не проснулся, поэтому кроме нас на улице - только некоторые особо закалённые лица без определённого места проживания и парочка с собаками. Солнце выходит и освещает статные здания на главной улице - "Tombstone Canyon Road". Прогулка замечательна, и лейтмотив поездки - "придётся вернуться" - опять на уме.

Через полчаса мы уже пьём кофе на террасе плазы Медной Королевы. Семейная пара с большим и дружелюбным лабрадуделем останавливается для обнюхивания с Жулем; они - только что сбежали из южного Техаса, где внезапное резкое похолодание и метель порушили энергетику Техаса, и оставили большую часть штата без электричества, тепла, воды, топлива и всего остального. Семья Криса - из Сан-Антонио, так что он воспринимает все эти новости болезненно.

Кофе кончается, и Жуль уже доел мои круассаны - можно ехать. Но сначала - останавливаемся на видовой площадке около огромной открытой шахты неподалёку.

Путь наш лежит на юг, прямо к границе. Мы едем в тени Стены больше шестидесяти километров, удаляясь от неё только в пограничном городке Дуглас.

В какой-то момент Стена начинает крутейший подъём, и дорога "отщепляется" от неё на север, в направлении Guadalupe Canyon Road. Эта дорога тоже закрыта для движения всего в пяти километрах от границы Аризоны и Нью-Мексико; мы возвращаемся километров на 13 назад, и выбираемся на широкую дорогу, идущую на северо-восток в направлении Coronado National Forest - Путь Херонимо.

Путь Херонимо

Дорога поднимается из долины Сан-Бернардино к подножию гор Пелонисийо. Мы проезжаем мимо когда-то хорошо-развитого ранчо, с довольно выразительным домом около дороги. Поблизости - никого, и похоже - ранчо заброшено.

Крис вдруг делится со мной наблюдением - откуда бы ты ни въехал в Нью-Мексико, заметишь, что природа совершенно меняется. Мне как-то не верится.

Километров через 8-10 по дороге вверх мы проезжаем неприметный каменный маркер, обозначающий границу Аризоны и Нью-Мексико. Останавливаемся, я что-то фотографирую, не вижу особенных изменений в флоре, и едем дальше. ... Пока я вдруг не осознаю, что мы - в кедровой роще, и дубы и платаны остались позади, в Аризоне. Кто бы мог подумать...

Останавливаемся около большого памятника - с надписью, выжженной на деревянной панели между каменными колоннами. Памятник посвящён солдатам Мормонского Батальона, которые прошли через этот каньон около 125 лет назад. Надпись стоит того, чтобы её здесь воспроизвести:

28 ноября 1896 года Мормонский Батальон армии США пересёк эти горы, рядом с этим перевалом, на пути в Калифорнию во время войны с Мексикой. Полковник Кук отправил разведчиков вперёд, чтобы найти лучшую дорогу. Гид-индеец Шаронно, пока искал дорогу, был атакован тремя медведями гризли. Он убил одного из них, что обеспечило солдат мясом.
Лейтенант Стоунмен и 21 его солдат не смогли найти подходящей дороги вниз по склону горы. Они начали прорубать дорогу, но работа оказалась слишком тяжёлой и продвижение - слишком медленным. Тогда полковник Кук приказал разгрузить повозки, и свезти поклажу вниз на лошадях и мулах. Повозки спустили на канатах вдоль сорокапроцентного уклона. Одна из повозок разбилась на дне каньона. Генри Биглер писал - "никто, кроме Кука, не попытался бы пройти эту дорогу. У Кука был дух Бонапарта."

Во как.

Километра через два мы останавливаемся ненадолго на укромной поляне около ручья. Жуль рад возможности исследовать окрестности.

В восьми километрах на северо-восток от нашей поляны, немного меньше, чем 135 лет назад, отряд из 39 бойцов-апачей под предводительством вождя по имени Херонимо, окончательно отказался от борьбы и бегства от преследования пятитысячной армии генерала Нельсона Майлза. Херонимо был официально последним индейским вождём, сдавшимся Соединённым Штатам Америки.

Не по причине отсутствия любознательности, а по причине отсутствия мобильной связи, я узнаю эти подробности уже после поездки.

Мы заканчиваем с пивом и движемся дальше - в степи Нью-Мексико, с горным хребтом Анимас на горизонте.

Внизу, в степи, глазу остановиться решительно не на чем. Проезжаем через городок Анимас; стрелка указателя уровня бензина уже движется к югу, и нам бы надо заняться поисками бензоколонки. Мы уверены в том, что она должна быть на пересечении шоссе 80 и Интерстейта 10, в направлении которого мы, собственно, и движемся.

На всякий случай - если Вас занесёт в эти места, нет там бензоколонки.

Выезжаем на Интерстейт - как раз на время, достаточное для того, чтобы развить скорость около 120 км/ч, и выйти с него рядом с городом-призраком Стайнз. Город оказывается закрытым для посетителей - полностью, включая деревянный туалет "типа сортир".

Продолжаем на север по грунтовке, в надежде достичь шоссе U.S.70 - через сорок километров мы на нём, и вскоре оказываемся снова в Штате Большого Каньона (Аризоне).

Сто километров до Саффорда проходят в частом наблюдении за количеством оставшегося бензина; мы въезжаем на заправку с горящей лампочкой "мало бензина", и заливаем 22 галлона в 23-галлонный бак. Канистра, всё же, не понадобилась.

Уже довольно поздно, и надо найти место для ночёвки. Слева, к югу от нас, высится гора Mount Graham - там много хороших мест, но вчерашний шторм засыпал их снегом. Крис ведёт меня через паутину грунтовых дорог вокруг многочисленных ранчо около Тэтчера, вверх - к предгориям Gila Mountains.

Дорога идёт по склону явно бывшего языка лавы, и земля покрыта кусками пемзы и другими камнями. Там, где камней меньше - заросли чойи. Мы вспоминаем, что раньше видели фундамент непостроенного дома - возвращаемся, и ставим палатки на ровной, чистой и свободной от камней и кактусов бетонной площадке. Даже костровище есть поблизости!

Дорога поблизости явно идёт к какому-то дальнему ранчо - пока мы ставим палатки, мимо проносится пикап с двумя "гаучо в сомбреро". Ребята, вроде бы, вполне дружелюбные.

Когда окончательно стемнело, Жуль вдруг рвётся в кусты и заливается лаем. Мы не знаем, что там - проходим метров сто вместе с ним, и не находим ничего особенного.

Сегодня - наш последний вечер в дороге, последний шанс спалить две вязанки дров, которые провели больше тысячи километров на крыше машины. Добавляем местного валежника - но становится всё холоднее. Крис одевает штаны Кархарт - в которых, по-моему, можно ночевать в сугробе без всякого спальника. Допиваем последние две банки пива, и жарим стейк, купленный в Ариваке два дня назад.

Как только объявляется мобильная связь, Крис сразу находит какую-нибудь занимательную информацию. В этот раз - об астрономической обсерватории на вершине Mount Graham. Под куполом, который мы видели ещё с дороги, находится оптический телескоп, построенный и поддерживаемый Ватиканом; по-видимому, католическая церковь начала инвестиции в астрономию около 440 лет назад с Грегорианской Башни в Ватикане, и это занятие не бросила. Астрономия - занимательная штука!

Жуль очень, очень сильно хочет, чтобы я уже пошёл спать в палатку - стоит перед ней и трясётся от холода. Мы завязываем с астрономией и идём "по домам".

"And just like that..." - как только нам, наконец, удаётся завернуться во все одеяла и немного согреться, мы слышим звук выстрела из охотничьего ружья. Жуль мгновенно выбирается из одеял и исходит лаем; выстрелы продолжаются. Мы некоторое время обсуждаем, что делать - потом решаем, что мы вряд ли в состоянии оказать продолжительное вооружённое сопротивление (неизвестно, кому), и засыпаем.

Ночь выдаётся неожиданно жутко холодной.

За восемь часов езды мы преодолели около 425 км, из них 225 - по грунту.

Дорога домой

Джуль встаёт вместе с солнцем. Ночью я следил за тем, чтобы он не вылезал из-под одеяла, так что он замечательно выспался. Жалко, что он машину не водит...

Наливаю ему воду и разжигаю всё ещё дымящийся костёр. Костёт разгорается, вода в собачьей миске замерзает. Обломки льда Жулю неинтересны.

Барахло возвращается в машину уже без особенного разбора - сегодня мы должны быть дома. Жуль этого не знает, поэтому активно мешает мне свернуть матрас, его подстилку, спальный мешок, потом - и палатку. Уже не смешно.

Тычемся в разные тупики, пытаясь вернуться на шоссе 70 - большинство дорог на картах Гугла и Гайи проходят через частные владения, и знаки на воротах не оставляют сомнений в серьёзности хозяев. Переезжаем реку Гила по официально-закрытому для движения мосту, и оказываемся на асфальте в Форт Томас, Аризона. Все магазины закрыты.

В течение часа шоссе идёт через резервации Апачей; похоже, что эпидемия сильно ударила по местному населению. На всех съездах с шоссе стоят "кирпичи" с плакатами, запрещающими посторонним въезд на территорию резервации; в посёлках на улицах, выходящих на шоссе, стоят будки с шлагбаумами.

Километров за 13 до города Глобус мы проезжаем местный аэропорт Сан Карлос Апаче; около полосы доживает свой век пара полуразобранных DC-3, и довольно редкий экземпляр гидросамолёта Грумман Альбатрос, правда, без мотора.

Город Глобус, Аризона, выглядит достаточно привлекательным для остановки, чашки кофе и прогулки.

За витриной магазина антиквариата на главной улице - семицилиндровый радиальный авиационный двигатель. Часом, не с того самого Альбатроса в Сан-Карлосе?

Проезжая через Глобус, замечаем признаки открытого меднорудного месторождения. Оказывается, это - меднорудная шахта Old Dominion, начавшая своё существование в 1880 году и приобретённая компанией Фелпс-Додж (кем же ещё?) в 1904 году. Шахта работала вплоть до 1931 года, была поводом для многочисленных социальных потрясений, но тем не менее обеспечивала существование и рост города в течение полувека.

Наша антипатия к большим метрополисам заставляет нас выбирать дорогу в объезд Финикса: оптимально ехать на юго-запад по U.S.60 в направлении Интерстейта 8, но... мы не ищем лёгких путей, и поэтому едем на север в направлении заказника Tonto National Forest. Крис - за рулём, я наслаждаюсь видами озера имени Теодора Рузвельта.

Мы движемся не особенно быстро; проезжаем через городки Рузвельт, Рай, Пэйсон, Пайн и Строберри. Погода - роскошная, и мы наслаждаемся видами диких животных ещё одного пробега классических автомобилей.

Дорога набирает больше полутора километров высоты, и пейзажи меняются с типичных для пустыни Соноры около озера Рузвельта на густой сосновый лес, в котором земля почти везде покрыта снегом от последнего шторма. Останавливаемся - выпустить Жуля поваляться в снегу.

Наш путь - буквально и фигурально - идёт к закату. Мы стараемся оставаться на возвышенности, сколько можно - едем через Прескотт (выбрать Крису место для жизни и пообедать в Farm Provisions). До дома - всего около семисот километров. В памяти фотоаппарата кончается место - давно со мной такого не случалось! - но это даже и кстати, моя очередь за рулём.

По пути на юго-запад по шоссе 89, 71 и 60 ровным счётом ничего особенного не было.

Ну, почти - если не считать десятков километров аккуратной стальной изгороди, окрашенной в белый цвет, вдоль шоссе неподалёку от Ярнелла, Аризона. Как только Вы обращаете внимание на этот забор, Вам невольно закрадывается мысль о том, сколько стоило его построить - и кто же тот владелец этих земель. Если интересно - речь идёт о Maughan Ranch: этому ранчо принадлежит более двухсот тысяч гектаров прямо в середине штата. Почитайте о жизни его владельца Рекса Моэна - довольно занятно, весьма в стиле "Американской мечты".

Как и с многими другими встречами в этой поездке, в этой тоже есть неожиданность: лет двадцать назад я был в бывших владениях Роберта Льюиса Стивенсона в западном Самоа. Оказывается, они были восстановлены и превращены в музей усилиями Рекса Моэна! Много чего в этом мира связано...

Крис старается, как может, не дать мне заснуть; мы слушаем много музыки из его богатой коллекции. Самой примечательной и очень к месту была песня "Allá en el Rancho Grande" из мексиканского кинофильма 1920х годов. Версия, которую мы слушаем, - довольно знаменитая, в исполнении Роджера Кригера вместе с его отцом. Придётся её выучить - слова и музыку, и петь в будущих поездках. Ну и что, что голоса нет...

Кстати, у этой мелодии занятная история на странице Калифорнийского университета в Лос Анжелесе, стоит почитать.

Мы оказываемся в Сан-Диего уже за полночь, после многих остановок на заправках. Жулю не нравятся наша суета с разгрузкой барахла Криса около его гостиницы; собака только было привыкла к распорядкам кочевой жизни, а тут опять перемены...

После поездки Жуль отсыпается почти неделю.

День выдался долгим: 13 часов езды, около 1100 километров.