Желтопузый сурок - король микрорайона. Чистый, толстый, лоснящийся - и совершенно не обеспокоенный нашим присутствием.

Дальше наша дорога идёт вниз в направлении Эврики и Сильвертона. Проезжаем ещё одну шахту - попасть в которую уже нелегко из-за обрушившегося моста через реку Анимас - и прогрессивно-жёлтые осиновые рощи.

Каким-то образом самые яркие осенние цвета - прямо рядом с шоссе 550 между Сильвертоном и Айронтоном. По мере снижения ниже высоты в 3300 метров после перевала "Красная Гора" в сторону Юрэй, золото осин пропадает - зато мы попадаем в самую примечательную часть этого шоссе. Дорога эта называется Million Dollar Highway - в далёком 1934 году прокладка каждой мили этого шоссе между Сильвертоном и Юрэй стоила миллион долларов. Вначале, там был каменный бортик, оберегавший водителей от падения в пропасть глубиной в сотни метров, но потом его снесли - чтобы было легче чистить дорогу от снега. На этой дороге не стоит ездить даже слегка "поддавши"...

Чёрное Ущелье Ганнисона (The Black Canyon of the Gunnison)

Мне трудно подсчитать, сколько раз я проехал по этому участку шоссе US 50 мимо поворота к Чёрному Ущелью Ганнисон, даже не сбавляя скорости. В этот раз мой назревший интерес к этому месту совпал с Лениным недовольством развлечениям на дорогах без твёрдого покрытия, и вот - мы едем в Ущелье. До него от Юрэй всего часа полтора езды; мы ровным счётом ничего не знаем о нём, когда сворачиваем на Восточный Съезд (East Portal Road).

Дорога начинается с крутого спуска - который дальше становится только круче. Чтобы не ехать "на тормозах", включаем демультипликатор и вторую передачу. Кроме 16-процентного уклона, дорога вполне может соперничать с знаменитой дорогой около каньона Ваймея на Кауаи по количеству и радиусу поворотов. Машины длиннее 6,7 метров запрещены на Восточном Съезде; если Вы думаете, что это - много, четырёхдверный пикап GMC Сьерра с длинным кузовом уже попадает в эту категорию. Мерседес Спринтер - теперешний фаворит любителей путешествовать с комфортом - оказывается за пределом уже посередине модельного ряда. Конечно, маловероятно, что рейнджер Вас остановит и пойдёт мерить машину рулеткой, но и Вам будет не по себе. Кстати, о Спринтере - мы встретили семью в таком пепелаце, расположившуюся на видовой точке на пол-дороге вниз - посмотреть на ущелье, пока не остынут вскипевшие тормоза.

На стоянке рядом с рекой Ганнисон - ни одной машины. Гранитные скалы "растут" прямо вверх почти из воды; мы видим невысокую плотину и маленький домик около неё - надо почитать, что это такое.

Оказывается, мы стоим рядом с "чудом инженерной мысли". В 1890х годах фермерам в долине реки Анкомпагре стало сильно не хватать воды; единственный возможный источник воды неподалёку - река Ганнисон, но между ней и долиной - гранитный горный массив. Решено было пробить туннель под массивом - и они взялись за дело. Геодезическая съёмка подсказала месторасположения начальной и конечной точек туннеля, и путь прояснился. Технически задача была невероятно сложной;fs работы практически были остановлены, пока администрация президента Теодора Рузвельта не утвердила закон об ирригации в 1902 году (National Reclamation Act). Одним из спонсоров этого закона был местный конгрессмен из города Монтроуз, Джон Белл, так что в постановление попала прокладка туннеля от реки Ганнисон в долину Анкомпагре. Работы начались в 1905 году, как раз с прокладки Восточного Съезда к реке. В то время, уклоны дороги достигали 32 процентов. Около реки возник небольшой городок для проживания почти 250 строителей. Через четыре года туннель длиной в 10 километров, и поперечным сечением примерно в 3,3 на 3,6 метров, был завершён. Сейчас от этого строительства осталась небольшая плотина, маленькое здание и кемпинг. Если интересно - на этой странице National Parks Service есть много подробностей из истории туннеля.

Туннель Ганнисона - не единственное гидротехническое чудо в ущелье; Восточный Съезд кончается у подножия 98-метровой плотины Кристал Дэм, построенной в 1976 году для 28-мегаваттной гидроэлектростанции.

Река - холодна и стремительна, и берега - почти отвесны, так что Джуль вскоре бросает попытки напиться из реки. Мы поднимаемся обратно к дороге и идём вдоль края ущелья.

Пропорции ущелья становятся понятными только сверху. Оно очень глубоко - более 800 метров в самом глубоком месте, и очень узко - около 250 метров в самом узком месте. В этом же самом узком месте глубина ущелья вдвое больше ширины, так что скалы обрываются вниз со средним уклоном около 76 градусов. В этом месте ширина ущелья на дне - около 13 метров. Статистику ущелья можно продолжить - средний уклон по горизонтали, определяющий характер течения реки, в четыре раза больше, чем в Гранд Каньоне. По классификации водного туризма, река Ганнисон в ущелье занимает высшую категорию сложности, и National Park Service старательно напоминает, что практически нигде на протяжении ущелья (около 20 км в пределах национального парка, больше 100 - полностью) горно-спасательная служба не сможет Вам помочь.
Название ущелья во многом обязано крутизне скал - в некоторых местах ущелья солнце видно только около получаса в день.

В 1881-1882 годах, железнодорожная компания "Денвер и Рио Гранде" построила 23-километровый участок узкоколейки через ущелье от Сапинеро до Симаррона, главным образом, для снабжения золотых и серебряных приисков в горах Сан-Хуан, примерно за год невероятных усилий. Каждая миля дороги обошлась в по тем временам чудовищную сумму в $165000. Статья в Википедии о Чёрном Ущелье цитирует воспоминания Редьярда Киплинга о его поездке на поезде через ущелье:
"Мы въехали в ущелье, вдалеке от солнца, где камни вздымаются почти вертикально на несколько сот метров, и где река ревёт и воет на камнях, всего лишь метрах в трёх от железнодорожного полотна - которое, похоже, построили путём сбрасывания в реку разнообразного мусора, к которому как-то приладили рельсы. В этой сумасшедшей поездке было великолепие, чудо и таинство."
Железная дорога через ущелье потеряла своё коммерческое значение лет через 10 после постройки, но использовалась вплоть до начала 1950х годов - и потом была разобрана.

Мы доезжаем до конца Западной дороги, со всеми видовыми остановками, и возвращаемся в Монтроз и едем обедать в Риджуэй.

Вечер в Юрэй нас разочаровывает. Все рестораны и бары в городе забиты и зарезервированы до самого закрытия. Мы находим один, куда нас пускают - обслуживание и качество еды быстро объясняют, почему. Перед сном идём отмокнуть в горячих источниках прямо в нашем мотеле - тоже ничего.

С утра я прыгаю в Ленд Ровер и тороплюсь в Риджуэй.

Игнорирую утренний кофе и ярко-раскрашенный воздушный шар в Риджуэе - я здесь для того, чтобы увидеть

Оксфорд.

Как-то раз, в далёком 1955 году, шесть английских студентов решили совершить чисто-английское приключение - объехать мир. Может, и не весь - но хотя бы половину.
Поскольку удобства современного нам планирования поездок в ту пору отсутствовали, они запаслись картами, и выклянчили у компании Ленд-Ровер две машины - полноприводных внедорожника с кузовом "универсал", тремя дверьми, двухлитровой четвёркой под капотом и четырёхскоростной коробкой передач с демультипликатором. Взамен они пообещали Ленд-Роверу подробное описание своей поездки, и заангажировали начинающего продюсера Би-Би-Си Дэвида Аттенборо - снимать кино про поездку. Ленд-Ровер машины выделил; студенты, примерно поровну приходившиеся из Оксфорда и Кембриджа, дали машинам названия в честь своих альма-матер: "Cambridge" с номерным знаком SNX761 и "Oxford" с номером SNX891.

В задачу "экспедиции" входило доехать своим ходом (где возможно) от Лондона до Сингапура. Поездка оказалась длиной почти в 29 тысяч километров и заняла шесть с половиной месяцев. О ней было написано много книг ("First Overland") и снято несколько фильмов. После экспедиции Ленд Ровер забрал машины обратно и несколько лет использовал для рекламы - потом, с появлением новой модели, от них избавился. Одна из машин - "Кембридж" - разбилась в аварии в Иране, а "Оксфорд" попал во владение Британского Орнитологического Союза и был переправлен на остров Вознесения в южной Атлантике - где он оставался на ходу почти до 1990х годов.

Я не знаю, кто, собственно, нашёл "Оксфорд" в полуразобранном состоянии на острове - скорее всего, сам Адам Беннетт из Йорка, который собрал в кучку все его остатки и привёз обратно в Великобританию. В 2017 году "Оксфорд" был уже в состоянии самостоятельно передвигаться - хотя Беннетт сделал всё возможное, чтобы сохранить его оригинальный вид, механику и окраску. Два года спустя, в 2019 году, Адам стал участником новой экспедиции - названной "Last Overland" - в том числе и за рулём SNX891. Экспедиция проехала обратно - из Сингапура в Лондон, но в этот раз с севера от Гималаев.

В 2020 году "Оксфорд" был переправлен в северную Америку, и Ассоциация Владельцев Роверов штата Вирджиния снарядила машину в поездку через все Соединённые Штаты - из Вирджинии в Орегон и обратно. Совершенно случайно, наши пути пересеклись в Юрэй, в Колорадо, и мы провели целый день на горных дорогах в компании с SNX891 и другими машинами из разных концов США.

Наша встреча на бензоколонке в Риждуэй:

Мы отправляемся в путь - "Oxford", более поздний Ленд Ровер Серии 2А (года 1969го), Дефендер 110 1993 года (один из 500, проданных в США), два Дискавери 4, и последнее детище Джерри МакГоверна (главного дизайнера Ленд-Ровера) - новенький Дефендер 110 последнего поколения.
Мы едем на юг, в сторону Юрэй; в планах - проехать мимо шахты Yankee Girl Mine. Наша скорость ограничена приблизительно сорока лошадиными силами мотора "Оксфорда", так что я успеваю по дороге заехать в мотель и забрать моих дам и Джуля.

На "Million Dollar Highway" - оживлённое движение. Одна полоса в направлении из Юрэй в Сильвертон почти разрушилась и обвалилась в пропасть, сейчас - ремонтируется, и движение - попеременно в обоих направлениях. Перед светофором - здоровенная пробка, которая нас задерживает минут на десять. Другая причина задержки - собственно Оксфорд, для которого поддерживать 80 км/ч на подъёме от Юрэй до перевала Red Mountain (километр набора высоты на 18 километров дороги) - невыполнимая задача. Наш конвой часто уходит на обочину, чтобы пропустить машины; во время одной такой остановки нас обгоняет Тойота Секвойя - с гудками и выставленным из водительского окна средним пальцем.

Вскоре после Айронтона мы сворачиваем налево на местную дорогу №31, и проезжаем мимо останков Yankee Girl Mine. Разработка этой шахты началась в 1881 году, и она просуществовала до 1914 года, выдав на-гора медной, серебряной, и золотой руды на сумму в 8 миллионов долларов ("старыми"). Ниже - фотография Оксфорда рядом с одной из построек шахты, и рядом с ней - фотография той же постройки, сделанная в 1890 году (бессовестно украденная с сайта Легенды Америки). Место - очень фотогеничное, и мы выбираемся из машин и делаем миллион снимков.

Наснимавшись вдоволь, мы продолжаем путь по грунтовке, постепенно спускаясь к US 550. Вдоль грунтовки полно старого - и совершенно нового! - оборудования для добычи золота. Должно быть, недра всё ещё полны!

Вернувшись на асфальт, мы останавливаемся у знака перевала Red Mountain Pass (около 3400 метров над уровнем моря). Нам предоставляется возможность сфотографироваться "на фоне", или рядом, с SNX891 "Oxford". Водители нескольких встречных машин осознают, в какой компании оказались, и присоединяются к фотосессии.

После остановки, мы возвращаемся на просёлок через пару сотню метров - на местную дорогу №825, идущую примерно параллельно шоссе 550, но выше вдоль подножий гор МакМиллан и Огайо. Дорога быстро набирает высоту, и хвойный лес уступает альпийской тундре на высоте около 3600 метров. Виды вокруг роскошные, и мы останавливаемся на обед. У одного из представителей клуба из Вирджинии - дача около Риджуэя, и он выступает экскурсоводом по местным достопримечательностям - просёлкам, озёрам и ледникам, многие из которых видны с нашего небольшого плато.

Наша следующая цель - перевал Офир, точно на западе от нашей стоянки. Нам надо сбросить примерно метров 600 по вертикали, пересечь шоссе 550, и набрать метров 300 по вертикали до перевала.
Езда на машинке 65-летнего возраста - с ручной коробкой передач, без усилителей руля и тормозов, с маломощным мотором и высоко в горах - тяжёлая работа, явно добавляющая водителям седых волос.

Дорога вдоль западного склона Lookout Peak проложена прямо по осыпи; в редких местах можно разъехаться со встречной машиной, так что Дефендер 110 едет вперёд, чтобы заблокировать потенциальное встречное движение. Тем не менее, нам приходится пропускать несколько машин по дороге наверх, и Оксфорд следует за Дефендером. С нашего места немного ниже перевала машины выглядят муравьями на склоне горы.

Возвращаемся на шоссе 145 и поворачиваем на север - к Теллурайду; там мы прощаемся с компанией и едем в город - покушать и купить что-нибудь дорогое и ненужное.
Мне удаётся ещё раз увидеть Оксфорд на следующий день в Риджуэй: ребята продолжают свой небыстрый путь на восток, а мы едем на озеро Clear Lake.

Здесь сложено ещё немного фотографий SNX891 (Oxford) в Колорадо.

Чистое Озеро (Clear Lake)

Дорога на Чистое Озеро начинается на западной обочине US 550, примерно в 33 км к северу от Юрэй. Подъём начинается незаметно, через стремительно желтеющие осиновые рощи, и потом становится значительно круче, когда осины уступают место хвойным лесам. Потом и ели уходят, и дорога превращается в головокружительный серпантин по альпийской тундре. За последние 6 километров дороги мы набрали почти 800 метров высоты - иногда нам открывается вид на дорогу, по которой мы только что ехали: смотрим почти вертикально вниз.

На каровом озере мы далеко не одни - но сочетание уверенности в машине с некоторой наглостью даёт нам возможность занять роскошное место на берегу. Джуль отпускается на свободу, а я распаковываю полевую кухню. В меню: стейк, сыр и виски. На воле прохладно; мы болтаем с дружелюбной группой из Техаса, распиваем виски, варим себе крутой эспрессо и едем назад в Юрэй.

В Юрэй мы не торопимся - это наш последний вечер в горах. Никогда отсюда уезжать не хочется, хотя наша грусть улетучивается по мере невозможности найти место, где поужинать, и при виде нагло-нечестного счёта из гостиницы. Ну и фиг с ними.

Рано утром мы снова в дороге - ничего не запланировано по дороге домой, так что всё, что надо - придавить педаль газа и не заснуть за рулём за полторы тысячи километров домой.

Осины вдоль Million Dollar Highway за эту неделю явно прихорошились; через полчаса Лена заставляет меня остановиться и их сфотографировать (главным образом, чтобы это не делать за рулём).

Золотая Осень

Не помню, использовал ли я раньше такое описание - но ощущение такое, что осеннее золото к тебе подкралось и въехало тебе в физиономию.

Вот прямо так:

Осины остаются роскошными почти всю дорогу до Дюранго по US 550.

На выезде из Дюранго нам опять напоминают, что скоро выпадет снег, и надо быть готовым.

Наш путь назад идёт по тем же землям Навахо вдоль US 160 и 89; мы останавливаемся на ночь в Days Inn в Флагстаффе, прямо на историческом шоссе 66. Не знаю, чем он нас привлёк; зал регистрации - широкий и шикарный, ключи от комнаты у нас в руках через считанные минуты.

... Тем сильнее оказывается шок от слегка причёсанной комнаты, насквозь пропитанной табачным дымом. Даже будучи привычным к этому запаху, я скорее поеду без остановки в Сан-Диего, чем здесь останусь; даю отелю ещё один шанс - вторая комната значительно лучше, хотя сейчас становятся заметными все мелкие огрехи - кресла с обивкой прямо по фанере, отваливающиеся вентили кранов в ванной, небрежно перекрашенные потёки воды на потолке. Жить можно, так что мы перетаскиваем барахло из машины в комнату и едем в центр города на ужин.

Повторяется та же история, что в Юрэй - все хорошие рестораны или закрыты из-за эпидемии короновируса, или забиты до отказа. Собака оставляет нам только варианты ужина на открытом воздухе, так что мы ковыряемся вилками в чём-то, представленном как национальное блюдо Навахо. Непримечательно.

О, кстати... Люди в Флагстаффе - какие-то не такие. Примерно посередине между населением центра Портланда в Орегоне и Breaking Bad населением в Альбукерке.

Ночью мы обнаруживаем, что гостиница - недалеко от очень загруженной железной дороги. Поезда идут каждые 10-15 минут, и украшают свой проезд колоколами и гудками на каждом переезде.

За завтраком с утра мы с интересом разглядываем в самом деле роскошный зал и думаем - когда был этот мотель построен, как назывался и кому принадлежал перед тем, как Days Inn и Wyndham высосали из него все соки? Не в каждом мотеле можно увидеть тропические цветы, окружённые (сломанной и полуразобранной) модельной железной дорогой, столы для бильярда и пинг-понга, и пианино - в зале регистрации.

Заправляемся прямо перед выездом на Интерстейт 17, и несёмся без остановки, пока не кончается бензин в Дэйтлэнд ("земля фиников") в Аризоне. Снаружи - около 40 градусов жары, так что Джуль наотрез отказывается покидать тень бензоколонки. Лена садится за руль, и мне ничего не остаётся, как комментировать её дорожные привычки и фотографировать песчаные дюны в пустыне.

Проезжаем последнее достойное упоминания место - Башня Обозрения Пустыни (Desert View Tower), которую можно заметить только с места пассажира на Интерстейте 8. Башня была построена в 1922 году Бертом Воном, торговцем недвижимостью из Сан-Диего, которому также принадлежал городок Хакумба недалеко отсюда. Сейчас эта Башня - в Национальном Регистре Исторических Мест; в ней есть небольшой музей, магазин подарков, и сад каменных скульптур руки художника Мерла Рэтклиффа. Практически - это последнее место, где можно прервать монотонность езды по шоссе, до Сан-Диего.

Конечно, сейчас Башня закрыта... Надеюсь, не навсегда.