Вам, граждане, должно быть хорошо знакомо состояние алкогольного опьянения, в котором начинаешь планировать следующие поездки. В прошлый раз мы быстро достигли этого состояния в памятный день, когда своим ходом проехали Рубикон. Нам было в лом даже пойти куда-нибудь пожрать, поэтому мы вывалились с пивом и бурбоном на веранду мотеля, и ... пришли в это состояние часа за полтора.

Надо сказать, что машинка моя после Рубикона не вполне годилась для покорения следующих вершин (или долин). На устранение мелких и крупных последствий ушла пара выходных (пара weekend'ов, точнее), и вот... настал момент, в котором road fever превысил потенциальные удовольствия от, скажем, работы в выходные дни.

Начались СМСки подельникам.

- Поехали в Долину Смерти?

- Когда?

- Через две недели.

- А... поехали, конечно! А по какому маршруту едем?

Ну и так далее. В какой-то момент надо оповестить ближних, что меня, типа, три дня дома не будет. И по телефону не будет тоже. Собаку возьму с собой. В палатку, да. Холодно не будет. Жарко тоже не будет. Запчасти и инструменты я ещё с Рубикона из машины не выкладывал, собираться не надо. Ну и в том же духе.

Получив не то, чтобы одобрение, но и не торжественное обещание встретить Новый Год холостым, я начинаю полу-всерьёз планировать поездку. Вводные таковы - три дня выходных, в пятницу выезжаем, в воскресенье - хоть тресни, ночевать надо дома. Всей дороги - примерно полторы тысячи километров, из них 350 - вне дорог с твёрдым покрытием (точнее, зубодробительная стиральная доска - грейдер - и камни). Кстати сказать, на этих 350 км нет ни одной бензоколонки, километров 50 из них требует понижайки, с перепадами высот от метров 100 ниже до примерно 3 километров выше уровня моря, и обе наших машинки - с бензиновыми восьмёрками и автоматами.

Осознание последнего факта меня как-то чуть-чуть напрягло. 20-литровых канистр у меня хватает, но первый Диско - не очень большая машина. Особенно для двоих + большая собака. Разберёмся.

Дополнительная вводная - один из моих хороших друзей собирается проехать почти по тому же маршруту на мотоцикле. Едем навстречу, чтобы встретиться наверняка. Тот факт, что встречаться мы собираемся в пустыне общей площадью в 7800 квадратных километров, нас не смущает - дорог там не так уж и много, главное - избегать асфальтированных.

Ну вот, прощальные поцелуи позади, и в пять утра мы - в дороге.

По дороге посещаем бензоколонку и магазин Area 51.

Area 51 - мистическая территория, на которой, по слухам, упал НЛО, и правительство США держит его остатки вместе с предполагаемыми пришельцами, в секретном ангаре.

Магазин, набитый сувенирами с изображениями зелёных человечков, плавно переходит в ресторан, который, в свою очередь, плавно переходит в бордель. Рекламные проспекты обещают в борделе практически неземной кайф.

Мы не заправляемся, ничего не покупаем, и отказываемся от идеи посетить бордель по целому ряду соображений.

Рядом с борделем, около шоссе 95 - огромный рекламный щит, призывающий голосовать на ближайших выборах за кандидата в законодательное собрание штата Невада - Денниса Хофа. Деннис знаменит не столько своей законодательной карьерой, сколько тем, что владеет почти всеми борделями штата Невада. В том числе и Area 51.

С другой стороны пейзаж украшает магазин фейерверков, разрешающий пулять ими прямо рядом с бензоколонкой (больше тут гореть нечему).

Вместо фейерверков, мы выпиваем по банке привезённого с собой холодного пива, и едем в Амаргосу.

Знаменитый Амаргосский оперный театр (в котором каждую пятницу и субботу даются представления!) - закрыт для посещения, и до начала экскурсии - час. Мы отправляемся в Битти.

В Битти я исполняю своё обещание Мэтту - показать ему место падения самолёта около закрытого борделя. Позволю себе процитировать кусок из моего описания прошлой поездки -

История гласит, что в 1978 году владельцы борделя "Ангельские Барышни" озаботились падением посещаемости, и в качестве лотереи решили сбросить с двухмоторного самолёта некоторый контингент барышень самого ангельского качества (с парашютом, естественно). Что-то было обещано в том случае, если одна из ангельских парашютисток приземлится прямо на расстеленный в пустыне матрас. По слухам, пилот ну никак не мог сосредоточиться на навигации, отвлекаемый бесценным грузом, и... ну, типа, того. Однако собрался с мыслями и посадил самолёт на брюхо, не повредив существенно ни одной барышни. Разбитый самолёт, однако, самим своим присутствием повысил посещаемость, и хозяева борделя решили его оставить на месте. Бордель просуществовал года до 2014-го.

На бензоколонке в Битти я интересуюсь у Мэтта - много ли он с собой взял канистр для бензина. По выражению его лица - понятно, что канистры он забыл. Магазин хозтоваров по соседству закрыт, через дорогу - распродажа разнообразного военного говна. Канистры присутствуют в количестве одной ржавой штуки, на которой выведен несусветный ценник в $90. Решаем обойтись моими двумя. Заодно разглядываем прицеп, на котором сложены три Мула:

Следующая остановка - заброшенный город Риолит.

Риолит я довольно подробно обошёл раньше, во время поездки в Неваду, поэтому сейчас вылезаю из машины только для того, чтобы напоить собаку. Андрей, Тао и Мэтт идут фотографировать.

Вот - бывший вокзал и дом, построенный исключительно из винных бутылок:

Это по двенадцать-то копеек сколько же выйдет? Даже если они, заразы, половину не возьмут.

Отчаливаем, когда фотографы наелись странных скульптур досыта. Поворот на Титус Каньон - километра через три по дороге в Долину Смерти. Останавливаемся и стравливаем воздух в шинах, "не токмо комфорту ради", а, главным образом, чтобы машинки на суровом грейдере в Долине Смерти не распались. Вспоминаю, что не сбросил одометр - сбрасываю и мысленно добавляю километров 10.

На дороге мы не одни - впереди и сзади нас едут другие искатели приключений.

Дорога пересекает долину и начинает взбираться в гору. Скоро стиральная доска грейдера уступает место вполне приемлемой, хотя и слегка каменистой, поверхности. Набираем примерно полкилометра высоты от начала дороги до перевала (около 1600 м над уровнем моря).

Вдруг, за поворотом, открывается чудесный вид в каньон; фотографируем и едем дальше.

Скоро показываются едва заметные отвалы шахт и остатки зданий ещё одного заброшенного шахтёрского города Ледфилд.

Город просуществовал два года, с 1925 по 1927. От момента пика населения (в 300 душ) до закрытия почтового отделения прошло всего полгода. Занятно, что народ прибежал туда отчасти из-за замечательного маркетинга, с плакатами, на которых были нарисованы ... пароходы, прибывающие в Ледфилд по реке Амаргоса. Надо сказать, что вода в реке Амаргоса большую часть года отсутствует, а если бы присутствовала... то ей нужно было бы подняться всего на ... 400 метров, чтобы затопить практически всю Долину Смерти и достичь Ледфилда.

Да, многие и сейчас верят рекламе...

Движемся дальше; края каньона начинают приближаться, и дорога совершенно преображается.

Голова Андрея, нашего резидента-геолога, как на вертеле; он то и дело тычет пальцами разных рук в уже почти-вертикальные стены и произносит множество незнакомых слов - "отдельность", "брекчии", и многие другие, которые я не знаю. Почти все - с определениями в превосходных степенях, не всегда печатными.

Вдруг просыпается радио и голосом Мэтта интересуется, не антиклиналь ли мы наблюдаем. Геолог хмыкает, и замечает, что это - скорее моноклиналь. Я, не вдаваясь в смысл, передаю информацию Мэтту. Останавливаемся и фотографируем стены оврага всё чаще и чаще.

Породы и в самом деле становятся чудными:

Внезапно - на самом деле почти мгновенно - стены оврага расходятся, и мы - в Долине.

Спуск по каньону прошёл почти незаметно - несмотря на то, что мы потеряли примерно 1200 м высоты от перевала. Геолог Андрей отмечает размер конуса выноса породы из каньона - оценка по высотам и расстоянием на Google Earth даёт объём порядка полутора кубических километров. Немало...

Минут чере 10 мы - на асфальте; этой радости нам километров сорок на север, до поворота на кратер Юбихиби. Пользуясь относительной тишиной, Андрей обещает нам обалденный ветер на краю кратера. Ветер такой, что вороны там взлетают и держатся на воздухе без единого взмаха крыльями.

Точно так оно и оказалось.

Собака не оценила прелесть сдуваемой набок бороды, и после краткого осмотра кратера была готова продолжать поездку.

Наш следующий пункт назначения - Racetrack Playa, или Рейстрек - высохшее озеро, по которому курьёзным образом ползают камни. Но до него - чуть больше сорока километров по серьёзной "стиральной доске" - когда даже невозможно подобрать скорость, чтобы не растерять зубы. Гребёнка - с несколькими периодами, и когда колёса только "всплывают" на одном, они попадают в резонанс на другой.

Мэтт сдержанно матерится по радио. Надо бы, конечно, было больше воздуха стравить.

Примерно через час пытки мы проезжаем Teakettle Junction - Перекрёсток Чайников. Я попереживал, что мне было в лом оставить единственный наш чайник, но Андрей меня успокоил, что за годы поездок в Долину он их там оставил несколько. От Перекрёстка одна дорога ведёт на Рейстрек, другая - на перевал к горе Hunter Mountain.

По пути видим "sun dog" - радугу на кристалликах льда.

Навстречу попадаются две машины, останавливают нас, и просят помочь кому-то на Рейстреке завести двигатель.

На Рейстрек приезжаем уже после захода солнца. Прямо на "стоянке" около самой, по-видимому, живописной части стоит король дорог - дизельный Форд Экскёршн - с поднятым капотом. Вокруг него суетится владелец, у которого из инструментов - только что-то вроде Swiss Army knife, и из электроприборов - фонарик на лбу. Все имеющиеся в его распоряжении свободные электроны - как раз в этом фонарике, в двух аккумуляторах Форда - ноль. На заднем борту болтает ногами мальчонка лет восьми - десяти.

Здоровенный воздуховод от корпуса фильтра к впускному коллектору не приходит - видимо, от тряски отсоединился. Хозяин, вместо того, чтобы одеть воздуховод обратно, откручивает хомут на его другом конце...

Мы достаём наши чудесные гаджеты - знаете, такие маленькие литиевые батарейки, в которых чуть ли не половина ёмкости большого и тяжёлого свинцового аккумулятора. Поскольку мы тоже верим в рекламу, мы надеемся прямо щас завести от них Форд... но не тут-то было. Завести дизель объёмом 7,3 литра - не то, что четырёхлитровую бензинку. Дизель не отзывается. Даже реле стартёра выключается, как только подключает обмотку стартёра.

Выкапываю из недр Ленд Ровера свои провода для прикуривания - достаточного сечения, чтобы их можно было использовать для электросварки. Но даже от проводов Форд не оживает.

Засовываю щепку под ограничитель дроссельной заслонки Дискавери, чтобы поднять холостые обороты, и мы ждём минут 15-20. Фордовладелец уже готов нажать на заветную кнопку на спутниковом гаджете, отчего может приехать эвакуатор (когда? откуда?) и владелец может стать на пару тыщ беднее. Мы уговариваем его попытаться ещё раз - и могучий дизель заводится. Заклинаем владельца не глушить двигатель до ближайшего магазина запчастей (есть ли у него солярка ещё километров на 200?) и бросаем последний вечерний взгляд на Рейстрек.

Всходит полная луна, и становится ... светлее!

Нам уже пора искать место для ночёвки; на Рейстреке ночевать запрещено, и ближайшее сомнительно-разрешённое место мы находим только километрах в четырёх от него. Как раз на развилке с дорогой на перевал Липпинкотт.

Луна постепенно выходит из облаков, и всё окрашивается в феерические синеватые цвета.

Ехать обратно на Рейстрек для подлунной съёмки нам в лом, и мы разогреваем приготовленное Тао тушёное мясо и разливаем бурбон по стаканам. Жизнь хороша!

Собак в первый раз в жизни ночует в палатке. Это его нисколько не смущает, и он спит, как ребёнок, до самого утра.

Уже много лет и в многих поездках мы препираемся с Андреем (по кличке "Начальник") о времени подъёма с перспективой встретить рассвет на "рассветных" видовых точках...

Чего только стоит его будильник, поставленный на 4:37 утра в Юте в декабре... Но, к счастью, мы стареем и становимся прогрессивно ленивее. Поэтому в этот раз подъём случился в шесть утра. Да и первой ласточкой стал Мэтт.

Собака побудку не одобряет, но и не против. Вчерашняя тушёнка обеспечивает нам завтрак на скорую руку, и около семи мы уже на месте.

Искушённый в видах Рейстрека, Андрей уверенно идёт вглубь, к скалам. Я плетусь за ним с нарастающим отставанием, собака нарезает круги между нами. Вот они, камни-то.

Я почему-то раньше считал, что они все движутся в одном направлении; ничего подобного - они движутся во всех направлениях, поворачивают, возвращаются обратно.

Мэтт и Тао подтягиваются. Рассвет только-только начинает окрашивать вершины гор.

Мэтт взбирается на скалу, собака находит в этом новое развлечение.

Тао всё нравится и на поверхности Рейстрека.

Солнце почти уже здесь; не каждый день можно увидеть свою тень в километр длиной!

Самое красивое время - оказывается, от 8:05 до 8:10 утра. Тени меняются с поразительной быстротой, и то, что было почти незаметно минуту назад, вдруг вспыхивает ярким светом.

Ну, вот и всё; пора в дорогу.

Проезжаем нашу стоянку, и нас встречает надпись:

С комментариями: требуется полный привод, большой дорожный просвет. Надо быть осторожным и не рассчитывать на эвакуатор. Прямо для нас!

Липпинкотт - по местной терминологии, "shelf road" - дорога с полотном в выемке вдоль крутого склона. Дорога, в общем-то, хорошая - но полный привод (с демультипликатором) и приличный дорожный просвет очень к месту. Рейстрек находится на высоте около 1100 метров над уровнем моря; дорога Липпинкотт довольно круто спускается в долину Saline Valley, и за шесть километров сбрасывает около 600 метров высоты.

Мэтт и Тао - в восторге.

Геолог Андрей - тоже. Он - за рулём, и постоянно отвлекается на то, чтобы показать мне разные геологические курьёзы вроде матрасной отдельности и жил с серебряной рудой.

Ближе к долине, я начинаю различать какой-то новый звук из задней подвески. После некоторых препирательств ("да нет там никакого звука!"), удаётся пепелац остановить, и приступить к быстрому осмотру подвески.

Осмотр приносит плоды. Шток правого заднего амортизатора оторвался от проушины, несмотря на австралийское его происхождение (Old Man Emu) и довольно юный возраст - 5 месяцев. Говно ломучее, в общем. Единственный вариант - его полностью снять, и дальше ехать, несимметрично покачиваясь.

Собака не в восторге от происходящего, хотя и не знает, чем это ему грозит.

Дело сделано, можно ехать. Отбираю штурвал у недовольного Начальника, и пытаюсь выбрать новый компромисс между зуботряской или раскачиванием.

Спускаемся в Saline Valley, и поворачиваем направо - на север - в направлении горячих источников.

Минут через десять гребёнки, я замечаю группу мотоциклистов; один из них машет мне рукой, мы останавливаемся и - "встреча на Эльбе" состаивается. Дэн Кемпер, мой друг и компаньон по поездкам на Ленд Роверах по Неваде и Юте - сейчас на мотоцикле KTM. Всадники спешиваются, и мы прямо на дороге достаём холодное пиво из холодильников. Время - около полудня, и одетые во всё чёрное мотоциклисты от пива не отказываются. Ден делится со мной большим опытом с оборванными амортизаторами той же марки. Обсуждаем маршрут - как и оказалось, ребята едут по тому же маршруту, только в обратную сторону. Делимся наблюдениями.

Мы расступаемся, чтобы пропустить огромное чудовище - полноприводный Ивеко с немецкими номерами, портальными мостами, огромным КУНГом, и надписью "продаётся". Зубоскалим по поводу того, где же в Долине Смерти можно на нём проехать.

Пора расставаться - ребята едут на Липпинкотт, мы - на горячие источники. Километров через двадцать - ответвление на восток, через долину. Гребёнка сменяется на глубокие поперечные волны - что для нас без амортизатора гораздо хуже.

Скоро уже горячие источники, скоро!

Мы проезжаем мимо нижних источников, не останавливаясь - симпатичные девушки, на которых из одежды были только очки и пиво, машут нам руками. Мы - люди солидные и семейные, некоторые даже с жёнами - поэтому едем к верхним источникам.

Вода в одной из "ванн" - только что слита. Я на время включаюсь в пересчёт кубометров на галлоны, чтобы разрешить межнациональный спор по поводу того, как её почистить. Во второй присутствуют несколько лиц мужского пола и одно - женского, из одежды - солнечные очки и шляпы. Здороваемся.

По понятным причинам, фотографий не делаем, а зря.

По нашей слёзной просьбе, чистка другой ванны откладывается, и мы бежим в душ (!) и в ванну. Надо сказать, что тёплый и чистый душ с неограниченным количеством пресной воды в середине пустыни производит бОльшее впечатление, чем ванны.

Потом - наскоро обедаем, и едем по сильно каменистой дороге в направлении перевала Steel (или Steele) Pass. Дорога - дно пересохшего ручья в середине огромного лавового поля.

Дорога постепенно поднимается, и переходит на некое плоскогорье. Подъём практически постоянный - с высоты около 420 м до более полутора километров над уровнем моря. Появляются занятные купола, арки и пещеры.

На видовой площадке - ветер около 20м/с, и холодина такая, что пальцы на камере замерзают сразу. Пожалуй, решение не ночевать в кемпинге в километре отсюда было верным - спать бы нам точно не удалось. Едем в "парк" - второй национальный парк рядом с Долиной Смерти, где не стоят будки с шлагбаумами для сбора податей. Виды на Сьерру Неваду - сногсшибательные, даже без снега.

Собственно, о "Древних Колючешишечных Соснах". По мере нашего подъёма от Биг Пайн, сначала пропадают лиственные деревья и появились можжевельники и туи. Потом все деревья пропадают; если бы климат здесь был бы повлажнее, это бы называлось альпийской тундрой. Обычно выше альпийской тундры - только камни, но здесь появляются рощи странных, корявых и не особенно красивых деревьев. Один чудак, бродивший пешком по горам, забрёл в эту рощу и не сразу-то и понял, что он нашёл.

Оказывается, эти корявые, полузасохшие, наполовину спалённые молниями сосны - самые старые живые организмы на Земле. В статье в Википедии можно найти много подробностей, но в этом массиве, на гребне White Mountain Range, где-то есть дерево, которому чуть больше пяти тысяч лет. При этом роща - совершенно живая, с молодыми деревьями и практически "ростками".

Мы оставляем машины на стоянке и отправляемся в прогулку по паре дорожек.

Тут уместно отметить занятный географический факт. Долина реки Оуэнс, вдоль которой проходит U.S.395, с обеих сторон окруженная горными хребтами, образует такой овражек шириной от 35 до 50 км, длиной около 160 км, и глубиной больше 2 км. На этом фоне Гранд Каньон не выглядит особенно большим.

Да и расстояния тут воспринимаются как-то не так: от точки наблюдения до снежных вершин на двух последних фотографиях - около 45 километров.

После прогулки достали плитку, сварили чай и слегка согрелись. Пора двигать домой - но для этого нам надо вернуться в долину реки Оуэнс, для чего у нас припасено последнее развлечение:

Дорожка эта выглядит прямой на всех картах, потому что в масштабе карт серпантин - незаметен. Тем не менее, за 10 километров дороги она сбрасывает 2 километра высоты, и этот градиент непостоянен. Обычно рейнджеры не пускают вниз машины без полного привода и без демультипликатора - спускаться на тормозах не то, чтобы рискованно, но или долго, или гарантированно очень быстро.

Мы фотографируемся на площадке перед спуском, и отправляемся вниз.

Когда дорога немного выполаживается, мы останавливаемся посмотреть на молодняк местного тополя (cottonwood), и сфотографировать знак, отпугивающий незнакомцев от дороги наверх.

Дорога по мере спуска пересекает ручей семь раз. После второго или третьего, ручей становится более полноводным. Поворачиваю "за угол" и... упираюсь в небольшое стадо в 8 голов баранов-толсторогов (bighorn sheep).

Обычно, архары к себе не подпускают метров на сто-сто пятьдесят, но сейчас... нас разделяет метров восемь! Подняли головы, и молодняк осторожно отошёл назад метров на пять, но вожак стаи, с самыми большими и закрученными рогами, даже не двинулся с места, и смерил нас тяжёлым взглядом.

Мы не движемся; вожак возвращается к прерванному питью. Остальное стадо возвращается к ручью. Я только успеваю щёлкать камерой из окна - что тоже архаров не беспокоит.

Основательно напившись, стадо неторопливо уходит вверх по склону оврага. Один ягнёнок возвращается, и мама терпеливо стоит рядом, не сводя с меня глаз. Потом - уходят.

Мы какое-то время стоим недвижимо - "Что мы сейчас видели"??? Потом движемся вниз, в Бишоп.

От Бишопа до дома - больше шестисот километров, езда без одного заднего амортизатора по шоссе и небезопасна, и гарантирует выброшенную покрышку. Поэтому я заезжаю в магазин запчастей и уговариваю продавца достать бумажный каталог и найти похожий по размерам и креплению амортизатор от какого-либо полутонного пикапа. Амортизатор найден, и мы останавливаемся в Keough Hot Springs - в первый раз не для того, чтобы искупаться, а для того, чтобы из двух амортизаторов собрать один работающий - в тени огромного тополя.

Амортизатор собран, можно и пополдничать перед долгой дорогой.

Дорожные повадки Ленд Ровера восстановлены в привычном объёме, и мы проводим остаток дня, истребляя бензин в истинно шоссейном темпе. Для сравнения - одного бака бензина по дороге через Долину Смерти хватило почти на двадцать часов езды; на шоссе мы с ним управляемся за три с половиной.

Пожалуй, всё.