Для меня Долина Смерти - как океан в фильме "Водный Мир" или пустыня в "Безумный Макс: Дорога ярости" - огромная страна, в основном пустынная и прекрасная в своей пустынности, с отдельными уголками чего-то совершенно неожиданного.

В каждой поездке в Долину Смерти или её окрестности оказывается, что нужно было примерно вдвое больше времени. Эта поездка - не исключение.

Перед этой поездкой я решил, что мы уже подробно объехали север Долины Смерти (объехали много не значит, что всё увидели), так что мы сконцентрируемся на её юге.

Военные базы в Чайна Лэйк и Форт Эрвин плотно окружают Долину Смерти с юго-запада, оставляя шоссе 127 как ближайшую и практически единственную дорогу с юга.

В один чудесный день в декабре 2018 года мы оказываемся на этом шоссе - эрдель Джуль и я в Рендж-Ровере и друзья Мэтт и Тао с собакой Фрости - в Гелендевагене.

Северно-восточный ветер сносит крышу - фигурально и почти буквально. Мы периодически проезжаем через поток пыли, поднимаемый и гонимый ветром. На полдороге от Бейкера до Шошоне, Мэтт спрашивает меня по радио - не заехать ли нам на дюны Дюмонт. Не найдя никаких возражений, мы сворачиваем направо на грейдер в сторону дюн.

К нашему счастью, американское правительство было "на замке", и из автоматической кассы по дороге к дюнам свисал длинный язык бесплатных тридцатидолларовых билетов. Мы пересекаем ручеёк на дне Sperry Wash и поднимаемся на плато, откуда возвышаются дюны - высотой до 170 метров.

При ветре почти штормовой силы мы видим воочию, как растут дюны. Порывы ветра поднимают "стены" песка вверх по наветренной стороне дюны. Иногда такая волна песка не доходит до гребня, и скатывается назад, как прибой. Наблюдать за этим процессом увлекательнее, чем смотреть на водопады или лесной пожар, и почти так же увлекательно, как ремонт шоссе дорожной службой Калифорнии.

Мэтт - который провёл немало дней на этих дюнах в юности - проводит нас (на машинах) через относительно проезжаемую ложбину между дюнами, к подножию дюны под названием Competition Hill ("Холм для соревнований") - самой высокой в Дюмонте.

Я долго не могу найти удачный ракурс, чтобы передать величие 140-метровой дюны на фотографии, и переставляю Рендж Ровер в разные места, чтобы и его поймать в кадр в качестве ориентира по размеру. Идея поехать вверх по склону дюны на двух-с-половиной-тонном Рендж Ровере, с явным недостатком мощности для скоростного перемещения песка даже узенькими зубастыми колёсами, в голову даже не приходит. Я просто сижу на капоте и смотрю на подростков, взлетающих вверх по песчаному склону на квадах, пересекающих склон под сумасшедшим углом, и летящих вниз к подножию. Иногда проносится - пролетает - багги или сэнд-рейл, из-под которых взметается многометровый хвост песка под рёв шести- или восьмицилиндрового мотора (примерно на кило восемьсот веса машины вместе с обитателями).

Оказывается, пить пиво из банки без песка - не так уж и просто. Под конец первой банки песок - во всех щелях и отверстиях наших тел, да и к гладким поверхностям он пристаёт неплохо.

По дороге назад мы находим небольшую дюнку (метра три высотой) и пытаемся её покорить. У могучей восьмёрки в Гелендевагене хватает пороха швыряться песком поначалу - пока железная воля Даймлер-Бенц не решает прекратить глупости посредством удушения мотора. Рендж Ровер, как ни странно, ведёт себя замечательно - главное только не обольщаться несбыточными мечтаниями. Развлечения на песке обходятся без применения буксировочного троса.

Сейчас уже около двух пополудни, и нам ещё довольно далеко ехать. Мы возвращаемся на асфальт и едем в Шошоне - поесть, заправиться и купить дров для костра.

Единственная бензоколонка в Шошоне встречает нас ценником в $5.20 за галлон 93го, и просит $12.36 за одну - последнюю - вязанку дров. Четыре значащих цифры в ценнике за дрова меня забавляют даже больше, чем сама сумма.

Примерно в получасе от Шошоне, около шоссе 178 - руины горно-перерабатывающего заводика Эшфорд Миллз, грустные остатки трудов братьев Эшфорд (как физических, так и судебных) с 1907 по 1941 год. На вебсайте Legends of America - подробная история их горно-рудного предприятия.

Мы щёлкаем по несколько фотографий рассыпающегося бетонного фундамента и деревянных балок, и уезжаем. Кстати, забегая вперёд - в Долине Смерти - целое кладбище порушенных мечтаний искателей золота, серебра, меди, талька и чего там ещё. Строения и механические конструкции шахт - повсюду, но вдали от асфальтированных дорог. Из всего, что мы видели, Эшфорд Миллз - самое непримечательное место.

Сегодня к вечеру нам надо доехать до Лагеря у Тёплых Источников (Warm Springs Camp). Всё, в названии чего есть намёк на повышенную температуру, сразу поднимается вверх в моём "списке" мест для ночёвки (заметное исключение - Furnace Creek). Видимо, не только в моём - индейцы племени Шошоне жили в этой местности сотни лет, укрываясь в каньоне от ветров и пользуясь теплом минерального источника (который всё ещё "живёт").

На месте лагеря с 1880 до 1897 года было ранчо, и было сметено селем; много лет спустя, предприимчивая леди по имени Луиза Грэнтэм решила добывать там тальк, и разбила лагерь для шахтёров. Шахта выдала на-гора почти миллион тонн талька за время своего активного существования (с 1930х до ранних 1980х годов), пока последний её владелец - небезызвестный Пфайзер - подарил землю и постройки National Park Service в 1984 году. Здания и пустой плавательный бассейн, построенные в 1967 году, вполне сохранились до сих пор, и, наверное, являются самыми молодыми горно-добывающими артефактами в Долине Смерти.

Здания сейчас непригодны для ночёвки, хотя источник поддерживается в чистоте. Место, как оказалось, очень популярно среди путешественников в Долине Смерти - мы насчитали четыре группы, в общей сложности человек тридцать, в радиусе метров трёхсот от лагеря.

Видимо, привычка сбиваться в кучки с другими людьми, или нежелание искать место для стоянки в темноте, подвигла нас на ночёвку в этом месте. Во всей этой долине полно других мест, вдали от других групп людей, и без столетнего слоя мусора.

Мы останавливаемся и выпускаем собак - Джуль быстро находит соседей с сучкой, и явно пристаёт к ней с любовными предложениями.

Главное блюдо на ужин - утиная грудка. Китайская бутановая плитка едва теплится, и сковородка скоро перекочёвывает на угли костра.

Пока мы разводим костёр и готовим ужин, солнце садится и сильно холодает. Пиво быстро уступает 55-градусному виски, и мы даже не замечаем, как бутылка кончается. Часам к 10 мы готовы идти спать в машины (после нашей первой совместной поездки в Долину Смерти ночёвки в палатке даже не рассматриваются).

С утра я раскочегариваю бутановую плитку и без перерыва варю чашек десять кофе в итальянском перколяторе. Мы собираем барахло и тратим полчаса на осмотр шахты и занимательного оборудования. Вид чудных шестерёнок, приводных валов, разнообразных рычагов и барабанов приводит нас в замечательное настроение.

На вебсайте Backcountry Explorers есть что почитать про этот лагерь и его историю.

Скоро ничего несфотографированного не остаётся, и мы отправляемся в путь на запад, в сторону Баркер Ранч.

Дорога - смесь довольно жёсткой стиральной доски и лавовых полей с выступающими острыми камнями. Хорошо, что Мэтт решил не стравливать воздух из колёс - с его мягкой резиной он наверняка уже пробил бы боковину или погнул диск.

Спустя примерно час, мы видим каменную избушку на склоне долины, примерно на трети глубины долины (Butte Valley) от её подошвы. Мы непременно должны подъехать и её рассмотреть.

Вблизи, мы замечаем пару, которая явно провела ночь в избушке. Они заняты переноской барахла и велосипедов в кузов Тойотовского пикапа; мы им не мешаем, и достаём по банке пива из холодильника.

Эта избушка (и ещё парочка) была построена геологом / золотоискателем А.М.Расселом (известным в своё время как "Панаминт Расс"), между 1930 и 50ми годами. Уже позже, в 1955 году, он опубликовал свои воспоминания в Журнале Пустыни (Desert Magazine - можно найти на сайте Digital Desert) - воспоминания очень занятны, поскольку в них описана жизнь в Долине Смерти лет семьдесят назад (да и не особенно изменившаяся с тех пор).

Теперь избушка "принадлежит народу" - в негосударственном смысле. Ей пользуются золотоискатели (до сих пор!), и просто проезжающие мимо туристы. Посетители сами поддерживают избушку в чистоте, нехитрое оборудование - в исправности, и оставляют там излишки сухих непортящихся продуктов. Примерно так, как поддерживаются горячие источники в Saline Valley - пока Park Service не наложит на них лапу. Занять место в избушке заранее невозможно, так что - если не занята, она - ваша на ночь!

Виды из окна избушки несравненны - когда воздух чист, можно видеть вершины гор в ста пятидесяти километрах отсюда.

Пока мы осматриваем убранство избы, Джуль ненавязчиво мешает погрузке барахла отъезжающей пары. Нам, собственно, тоже пора в путь - мы пропускаем осмотр другой избы километрах в трёх и движемся на запад.

Дорога вдруг делается трудной и медленной.

Я почти сразу включаю демультипликатор, и объезд или переезд больших камней требует повышенного внимания. Много въездов на вершину с полным отсутствием обзора или знания о том, что за ними. Приходится останавливаться и осматриваться - часто дорога меняет направление после вершины. Мэтту приходится использовать блокировки дифференциалов.

Вскоре мы оказываемся на гребне перевала Менгель - перевала между Butte Valley и долиной Goler Wash. Перевал назван по имени золотоискателя Карла Менгеля, который жил в этих местах в 20х годах прошлого века, и похоронен на перевале в 1944 году вместе со своей деревянной ногой.

Место заслуживает остановки.

Мы взбираемся на нависающий камень для фотографий, и на склоне видим плиту, на которой изображён джип, пистолет, эмблема ВМФ США, и надпись "Пляжный Клуб Долины Смерти". На плите высечены два имени - некого Хэйвена Уилмера Ларсена и Джеймса Луиса Ларсена, в качестве пожизненных - точнее, посмертных - членов клуба. Уже вернувшись домой, я попробовал что-нибудь найти о Ларсенах - старший явно никогда на флоте не служил. Младшего было труднее найти - но на его фотографиях можно увидеть кемпер и его самого с короткой стрижкой.

Когда-нибудь разберёмся, если не забудем.

Набравшись пива и фотографий, продолжаем путь по Goler Wash. Дорога - уже немного попроще, но всё равно требует внимания. Десять километров до Баркер Ранч проезжаем примерно за полчаса.

На въезде в Баркер Ранч - куча джипов, уже в слегка послеобеденном состоянии. Провожу какое-то время в комплиментах джиперам по поводу модификаций их пепелацев. Джиперы не остаются в долгу, и мы расстаёмся друзьями. Идём смотреть на развалины ранчо.

Ранчо требует некоторых комментариев. Я о нём никогда не слышал, пока не увидел название в процессе детального рассмотрения карт Долины Смерти. Вспомнил, что это ранчо упоминается в документальном фильме о городе Дарвин (об этом - попозже). В Википедии, однако, Баркер Ранч удостоилось отдельной страницы; заранее приношу извинения за длинную цитату.

Во как.

Непременная часть поездок в Долину Смерти - полное, абсолютное, отсутствие мобильной связи. Поэтому, если нет мемориальных табличек, можно только догадываться от том, что и где было, кому принадлежало, что там произошло. Но такую длинную историю просто так не восстановишь. Мы с этим ещё столкнёмся на следующий день.

Моё торжественное обещание себе на 2019 год: не ездить в Долину Смерти, не прочитав предварительно историю мест, куда поеду.

Целый день мы тщательно обходим гуано осликов - количество говна создаёт впечатление, что Долина Смерти - просто замечательное пастбище. Наконец-то мы видим производителей - группа из трёх диких осликов (были когда-то брошены первыми переселенцами по пути в Калифорнию, как и множество лошадей, с тех пор размножились и стали отгонять коренное население - баранов - от источников воды. Прямо как люди...). Ослики людей не боятся, и довольно любопытны - ушли только тогда, когда люди уехали.

Мы покидаем Баркер Ранч и едем вниз по каньону Goler Wash. Пейзажи здесь - как лучшие места каньона Тайтус; стены каньона сходятся почти вплотную к дороге, и мы рассматриваем затейливые рисунки геологических пород, не выходя из машины. Просто замечательно.

Проезжаем не особенно импозантный знак "Национальный Парк Долина Смерти", теперь мы - вне парка и на территории, подотчётной Bureau of Land Management.

Через несколько минут видим поворот к площадке, на которой явно находилась какая-то большая шахта, с несколькими почти обитаемыми строениями. Опять, блин, не знаем, мимо чего едем.

Выясняем после поездки - это была шахта Keystone. Если верить National Park Service, эта шахта - место подземной добычи золота, в работе с перерывами с 1940 года. Шахта принадлежит компании Bush Mining Company с 2015 года, и у компании есть планы на новое бурение. Надо же... Теперь мы увидели живые (или полуживые) золотые прииски - точнее, увидели бы, если бы не поленились проехать вверх по узкому овражку, отходящему от Goler Wash.

Нам надо проехать ещё какое-то расстояние вниз по узкому и извилистому оврагу, чтобы попасть в долину Панаминт. Местами на дороге лёд - зимы в Долине Смерти могут быть суровыми.

Наконец, мы в долине - и нас приветствует вечернее тёплое солнце, приближающееся к изрезанному горизонту гор на западе. Поворачиваем направо (на север) на Уингейт Роуд, и катимся к заброшенному городу Балларэт. Моё внимание привлекает явно недавняя открытая разработка чего-то справа - (как всегда, потом) это оказывается золотой шахтой Бриггз. Террикон окружён колючей проволокой, и явно не заброшен. Владельцы шахты рубятся с федеральными властями за право дальше копать золото - рубились при Клинтоне, рубились при Буше младшем, рубились при Обаме, - сейчас, наверное, отдыхают.

Слева от дороги - почти-пересохшее солёное озеро, со следами попыток испытать джип в солёной грязи. Детки, не делайте этого - вы горько пожалеете каждую секунду, проведённую в этом дерьме. Уж я-то знаю...

Через 22 километра по грунтовке Уингейт Роуд (глаже которой только бетонка на шоссе) - бывший городок Балларэт.

Чтобы не мучиться, приведём опять длинную цитату из Википедии:

Мистер Новак лично - дяденька в коричневой лыжной шапке, камуфляжной майке и джинсах - проявил к нам расположение и продал нам довольно много хороших дров за пятёрку. Узнав о том, что у нас ну совсем закончилось виски, он предложил нам на пробу два сорта самогонки - один "мужской", крепостью около 85 градусов, и один "женский", со вкусом яблочного пирога и крепостью около 77 градусов. Я представил нас в компании нетребовательных дам, согласных разделить с нами поллитровую банку 77-градусного самогона, и не устоял перед соблазном. Мистер Новак на прощание рекомендовал растянуть напиток раза хотя бы на два... По поводу мест для ночёвки - "Да где хочешь, у нас тут свободная страна!"

Мы попрощались и поехали искать места для ночёвки. Мэтт набрался здравого смысла и предложил поискать место рядом с дорогой к шахте Defense Mine, раз уж мы туда собрались, а не тащиться в Panamint Springs.

Так и делаем. Поворачиваем на Trona Road на север, и, не доезжая нескольких километров до шоссе 190, съезжаем на грутновку, ведущую в горы.

Оказывается, мы ночуем в нескольких десятков метров от Nadeau Trail - дороги, названной в честь Реми Надо, владельца грузоперевозочной компании, которая перевезла десять тысяч брусков из серебряно-свинцового сплава общей стоимостью в 4 миллиона долларов в 1876 году.

Если порыться в Интернете, Википедия открывает целую сокровищницу информации о Надо и о куче других вещей, в том числе о городе Lookout City. Воистину Долина Смерти - Диснейленд!

Надо хоть раз побывать в Lookout City, в Серро Гордо, и в Чайна Лэйк, чтобы сложилось полное впечатление от масштабов и амбиций этого предприятия.

Не зная всех этих подробностей, мы просто остановились на ночь. Наши предшественники оставили кучу костровищ, окружённых валунами, так что вскоре костёр горел, оставшаяся утятина шкворчала на сковородке, и в кастрюльке разогревалась приготовленная Тао тушёнка с картошкой. Собаки предоставлены сами себе и вполне счастливы.

Мэтт довольно решительно отказался от самогона (предположив наличие в нём метанола), и у нас осталось только сорта три пива. Очень быстро становится очень холодно - так что около восьми вечера я разогреваю мотор в машине, нагреваю воздух в кабине, и загоняю собаку и себя спать. Сам забираюсь в спальный мешок, накрыв собаку своей пропахшей дымом от костра курткой. Джуль, конечно, пёс волосатый - но всё же выросший в тёплой южной Калифорнии.

Собака практически всю ночь не находит себе места. Джуль встаёт, садится, куда-то смотрит в кромешную тьму, и рычит. С утра Мэтт сообщает мне, что рядом с нами бегала лиса - скорее всего, глазастый пёс на неё и рычал. Каждый раз, когда он вылезает из-под куртки, я выбираюсь из спальника и укладываю его обратно.

С утра мы оба - невыспавшиеся. Джуль заставляет меня вылезти из машины в пол-седьмого утра; я наливаю ему две полных миски воды, и он выпивает их почти залпом. Третья миска - выпита лишь наполовину, и через десять минут - покрыта слоем льда. На улице, наверное, около -7С.

Как раз этой ночью, надеясь на то, что Джуль успокоится и уляжется рядом со мной, я вспомнил историю названия рок-группы "Three-Dog Night" ("трёхсобачья ночь"). По этой истории, на трёхсобачий холод мы не тянем - но двухсобачий, пожалуй, был (оттого и название).

Мэтт и Тао тоже встают рано. Всем нам требуется часа полтора на "оттаивание" и завтрак. После завтрака Мэтт достаёт из машины длинноствольные игрушки (не огнестрельные, впрочем), и мы развлекаемся около часа.

В плане на день первым пунктом - поездка к шахте Defense Mine.

В этом есть некоторая проблема. В последний раз я там был больше 10 лет назад, и на неопытный взгляд все овраги выглядят одинаково. Навигатор Гармин - бесполезен абсолютно, и приходится ориентироваться по картам Гугл, запасённым перед поездкой. Гугл показывает дорогу, идущую к, но не доходящую до шахты.

Около 10 утра мы - в дороге.

Первая штольня показывается как-то значительно раньше, чем я предполагал... Мы вылезаем, и забираемся в штольню примерно на глубину пяти развилок, после чего я начинаю думать, что неплохо было бы их чем-нибудь пометить... Запомнить точно не получится - почти как дороги в пустыне.

Мы выбираемся наружу, и продолжаем взбираться по каменистой дороге вверх по каньону. Острые камни повсюду, и надо следить, чтобы не порезать боковины шин и не погнуть диски.

После непродолжительных подвигов на внедорожье, я подъезжаю к заброшенной каменной будке, около которой стоит... Субару Форестер. Метров через двадцать дорога полностью исчезает в густом кустарнике.

Что-то я не понимаю. Правда, что ли, что дорогу к Defense Mine засыпал оползень и к ней можно подойти только пешком? Джиперы на стоянке около Баркер Ранч говорили, что они в неё залезали - может, не в неё?

Делать, однако, нечего - мы разворачиваемся и едем вниз.

По дороге проезжаем мимо штольни, в которую залезали, и мимо большого и хорошо построенного дома.

Около него - знак: "Minnietta Mine Cabin".

Должно быть, мы заехали не в тот овраг.

Заглядываем в дом - он намного больше, и лучше оборудован и оснащён, чем Домик Геолога. Рядом с домом стоит Гранд Чероки, видимо, кто-то отправился пешком в шахту в горе над домом.

Тут как раз подъезжает та самая Субару; её владелец - очень доброжелательный парень лет двадцати, выпускник Университета Южной Калифорнии, живёт в Бишопе (как-то последние два факта у меня в голове плохо укладываются). Обсуждаем с ним местные достопримечательности, и я спрашиваю про Lookout City.

Он машет рукой в сторону, противоположную той, о которой я думал.

Мы точно заехали не в тот овраг.

Хозяин Субару показывает нам пару отличных книг, написанных о Долине Смерти - надо купить и прочитать.

Поездка в Defense Mine откладывается на следующий раз - только доехать до неё и назад - уже часа три-четыре.

Возвращаемся обратно к асфальту, доезжаем по Trona Road до шоссе 190, проезжаем Panamint Springs с их пяти-с-половиной-долларовым бензином, и через несколько километров сворачиваем на Старую Платную Дорогу - Old Toll Road - в направлении Дарвина.

Минут через пять - стоянка и отправная точка тропы к водопадам Darwin Falls.

К водопадам, Карл.

Вот довольно резкое мнение, высказанное кем-то на вебсайте Hikespeak.com:

Иногда даже хорошо, что мы не читаем описаний мест, в которые ходим.

Мы приезжаем на маленькую и забитую машинами стоянку рядом с Old Toll Road, и отправляемся в поход. Маршрут - точно соответствует описанию; сначала пересечения ручья - мелкие и незаметные, потом становятся более занимательными - по полкам из неровного мокрого гранита. Почти у всех препятствий есть обход - только обход может быть хуже, чем само препятствие.

После занимательного ползания по мокрым камням с собаками, мы на месте.

Нам везёт - даже в этот очень популярный для походов день, 30 декабря, на водопадах, кроме нас, никого нет. Мы наслаждаемся влажной прохладой и видами минут двадцать, и идём в обратный путь.

По дороге обратно нам встечается всё больше и больше людей - к моменту прихода обратно на стоянку я насчитал 23 человека на тропе к водопадам. Прямо-таки мини-Йосемите.

Раскладываем еду на откидном заднем борту Рендж Ровера, и неторопливо обедаем.

Теперь - время увидеть Дарвин.

Дорога Old Toll Road поднимается круто в гору; мы оказываемся за группой джиперов, следующих вроде бы в том же направлении. Часть дороги - на юго-запад, прямо на солнце, так что иногда я вообще ничего не вижу настолько, что приходится останавливаться.

Следуем за джиперами - пока Мэтт по радио не сообщает мне, что мы уже не на дороге, ведущей в Дарвин. Навигатор Гармин наотрез отказывается в этом признаться; предлагаю поехать за джиперами и посмотреть - нет ли там ещё какой-нибудь курьёзной штуки.

Есть там такая курьёзная штука.

Когда мы догоняем джиперов, они уже остановились и разбрелись по окрестностям. Рядом - заброшенное ранчо, и, похоже, пруд с настоящими камышами.

Один из джиперов сообщает нам, что этот пруд - источник ручья, питающего водопады Darwin Falls. Интересно, каким же путём этот ручеёк туда добирается...

Болтаю с приятной дамой с двумя Айришами (Irish wolfhound) в машине. После обмена собачьими любезностями, она меня спрашивает:

"А золотых рыбок-то видел?"

... Каких таких (вставьте эвфемизм по вкусу) рыбок?

"Ну как же... В этом пруду есть золотые рыбки, надо только обойти пруд с другой стороны."

Не может быть... не зная дороги вокруг, я прыгаю с камня на камень и за деревья, чтобы посмотреть на пруд с другой стороны. Ага, так и есть. Пруд с золотыми рыбками, прямо в середине пустыни. В этом Диснейленде есть чего-нибудь, чего нет?

Щёлкаю кучку мутных фотографий рыбок (надо было взять с собой поляризующий фильтр!) - и мы едем в Дарвин.

Дарвин... Меня это место занимает уже несколько лет, с тех пор, как я обнаружил городок на карте в том месте, где городок не ожидался. Когда я поделился планами поездки с сотрудниками, они поинтересовались, видел ли я документальный фильм с таким же названием. В тот же вечер я нашёл этот фильм в Интернете, и мы просмотрели все его два часа не отрываясь. Посмотрите, не пожалеете!

Теперь мне нужно сделать паузу.

Каждый раз, когда мы едем из южной Калифорнии в горы восточной Сьерры Невады по шоссе 395, я думаю о всех бывших шахтёрских городках по дороге. Теперь они - пристанище неискоренимых пустынников, которые или всю жизнь там прожили, или ненавидят большие города, или ... им нельзя там жить. Большинство этих городков замусорено брошенными автомобилями, мебелью и бытовой техникой; большинство домов - полуразрушены, сожжены, или заколочены.

Некоторые из этих городков умерли совсем - как Боди на севере.

Некоторые - находятся в коме, когда никто не может принять решение - снести или восстановить, вроде Серро Гордо.

Некоторые очень даже живут - но в сильно подавленном или подавляющем состоянии, вроде Иоханнесбурга или Ред Маунтин.

Некоторые бодрятся и поддерживают дух нон-конформизма, вроде Рэндсбурга.

В некоторых до сих пор работают шахты, и городки находятся практически на содержании горнодобывающей компании (вроде Троны). Однажды я чуть не разбил прокатный автомобиль, когда на вопрос сотрудника о Троне мой начальник сформулировал разницу таким образом - "Трона - это как Рэндсбург, минус гламур."

Дарвин от них отличается. Зажатый в долине с юга гигантской военной базой China Lakes Naval Weapons Center (тоже достойно упоминания - военно-морская база в пустыне), с единственной асфальтированной дорогой, соединяющей его с цивилизацией, Дарвин пообтерся слегка и потерял свой гламур и привлекательность. От города до ближайшей бензоколонки в Оланче - минут сорок езды; за продуктами надо ездить в Лоун Пайн (примерно час). Ближайший ресторан и бар - в Панаминт Спрингс, час езды, какую дорогу ни выбери.

И при этом в городе остаётся горстка людей - человек тридцать или сорок - кто наотрез отказывается уезжать. Достаточно для того, чтобы поддерживать в городе почтовое отделение.

Со времени съёмок документального фильма (лет десять назад), Дарвин выглядит ощутимо чище и аккуратнее (намного чище и аккуратнее, чем городки около Red Mountain). За полчаса, что мы провели около почты, мы не видели ни одной души - не считая семейства куропаток и здоровенного зайца, пересекавших дорогу. Неистовый лай Джуля из машины на них не оказал никакого впечатления.

Мы понаслаждались одиночеством главной площади Дарвина, остановились на обочине на последнюю банку пива, и неохотно распрощались с этой величественной пустыней. Новый Год уже завтра, и нам нужно освоить возвращение в цивилизацию.

До скорого свидания, Долина!

П.С. Езда на гружёном Рендж Ровере на узеньких колёсиках в предпраздничном движении на шоссе 405 в Лос Анжелесе оказалась значительно страшнее Долины Смерти. Пустыня мне всегда нравилась больше, чем джунгли.